Урод

– Тогда дай кого в помощники, одна все не донесу.

– Помощники? Ну… Бейра нашего возьми. Только пусть капюшон на лицо накинет, нечего на него зевакам бесплатно пялиться.

– Почему Бейра?

– Остальные мне нужны, – резко оборвал Тильт, и по его тону было ясно, что спорить он не только не будет, но и вообще не допускает самой возможности спора. – Так что давай, живенько. И торгуйся как можешь, больше двух с половиной десятков на все не дам!

– Шевелись давай… – буркнула Лайвен Крэйну.

Тот не торопясь накинул плащ, опустил на глаза капюшон. Тащиться по незнакомому городу, да еще и когда Эно в зените, не хотелось, но пойти против указания Тильта было опасно. Почему – он не знал, но чувствовал.

Крэйн взял протянутые Кейбелем два больших мешка и пошел вслед за Лайвен, протискиваясь сквозь сгущавшуюся с каждой минутой толпу, которая уже отгородила калькад от города сплошной стеной.

Себер действительно был необычен, но Крэйн с трудом бы сказал, в чем именно. Даже воздух, казалось, здесь был иным, более сухим и плотным.

Ощущение непривычности и напряженности, которое всегда появлялось, стоило ему оказаться в незнакомом месте, сказывалось – он шел быстро, опустив голову и глядя себе под ноги, лишь изредка приподнимая капюшон, чтобы запомнить направление к калькаду. Себер был шумным, по сравнению с ним Трис казался заброшенной деревушкой, на каждой улице слышался оживленный резкий гомон, громкие перекликающиеся голоса. Прошел, поникнув изрезанной татуированной головой, жрец в грубом плаще, процокал где-то на соседней улице хегг, слышно было, как касс дружинника трется о мощный панцирь, засмеялась вдалеке девушка. Большой сильный город, привольный и широкий, как река, только вместо устремившейся по руслу воды – бесчисленное множество людей. Через несколько минут Крэйн уже начал задыхаться.

– Людно, – сказала Лайвен, специально приотстав, чтобы он нагнал ее. – Особенно в такое время.

– Их здесь как ывара… – проворчал Крэйн, пробираясь между потными крепкими телами.

– Себер – торговый город. Сюда стекаются со всех сторон. Кроме того, недалеко Море, а значит – быстрые удобные пути на другую сторону. Где порт – там всегда шум и люди. Но ты привыкнешь.

Крэйн, скосив глаза, посмотрел на нее и увидел лишь тонкую крепкую шею и прикрытое подрагивающими в такт ходьбе волосами острое бледное ухо.

Лайвен повела плечом, словно сгоняя севшую на кожу муху, хотя и не могла заметить его взгляда.

«Ушедшие с ней, – рявкнул мысленно на себя Крэйн. – Чего ты на нее пялишься? Она такая же грязная сволочь, как и все. Она думает о деньгах и о себе, а больше ее ничего не заботит. Или ты думаешь, что она пожалеет тебя?.. Боги, у нее милосердия не больше, чем у голодного хегга. Брось! Уроды не обязательно тянутся друг к другу!»

Даже в таком оживленном городе, как Себер, они привлекали к себе внимание – женщина с нездешними тонкими чертами лица и высокий мужчина в старом плаще с капюшоном. Встреченный стражник с подозрением посмотрел на них, поглаживая свисающие с ремня артаки, явно раздумывая, стоит ли их останавливать, но отошел. Вероятно, пришлых и так хватало в Себере.

– Налево, Бейр. Запоминай дорогу, это рынок.

Они миновали еще несколько склетов и, резко свернув, вышли на просторную площадь, наполненную снующими, оживленными, мокрыми от пота и возбуждения, людьми. Прилавков было мало, чаще товар сваливали на расстеленную на земле ткань или торговали прямо с нальтов. Привязанные к специальным столбам ездовые хегги громко скрипели – их тоже пугало шумное скопище народа. Торговцы прятались под небольшими навесами, внимательно оглядывая каждого проходящего, иногда перебрасывались между собой парой слов или передавали наполненные чем-то густым и булькающим бурдюки. До этого Крэйн не часто бывал на рынке, здесь же он почувствовал себя крошечной веткой, которую несет по ручью против ее воли, проворачивая в возникающих на пути водоворотах, то поднимая к самой поверхности, то опуская в глубины. Лайвен держалась спокойно – она не торопясь прокладывала себе путь сквозь толпу, ловко придерживая на поясе тулес с выданными Тильтом деньгами. Крэйн едва поспевал за ней.