Урод

Крэйн беззлобно снес ему кисть вместе с куском предплечья. Разбойничий стис, хоть и старый, был наточен не хуже эскерта, а одно лезвие помогало бить точно и быстро. Кто-то заорал, хватаясь за распоротое лицо, кто-то, всхлипывая, пытался прижать отсеченное ухо – он воспринимал это отвлеченно, концентрируя внимание лишь на острие клинка, который чертил все новые и новые линии, орошая сухую пыльную землю новой влагой. Еще мгновение – и его бы смяли, но его ярость, тем более страшная, что скрывалась за холодными расчетливыми ударами, напугала их, свист рассеченного на тысячи лоскутов воздуха заставлял тела инстинктивно ежиться и отступать.

Какой-то старик, изловчившись, полоснул его по руке заточенным деревянным стисом, Крэйн мимоходом перечеркнул ему глаза и тот, взмахнув руками, исчез в бурлящей толпе. Давя друг друга и расталкивая остановившихся локтями, люди искали выход, спасаясь от неумолкающего свиста. Чтобы придать им скорость, Крэйн оставил им на память отметины на спине, оставшимся смельчакам из тех, которые все еще рассчитывали смять его числом, повезло меньше – они тоже убегали, неся на память встречи с шэлом Алдиона отметины на лице.

Крэйн не собирался задерживаться надолго, той частью сознания, которой не коснулись испепеляющие языки боя, он понимал, что в любую минуту может привлечь внимание стражи или дружинников шэда, которые, несомненно, обходят город. Устроившего бойню в Трисе урода не станут брать живым, он понимал это ясно, никто не будет тащить его к правителю, чтобы установить вину. А против обученных дружинников с эскертами не поможет даже его мастерство. Значит, уходить. Лучше всего – в богатые кварталы. Там он, конечно, привлечет внимание обитателей склетов, но у него будет шанс найти угол потемнее и затаиться там, таких углов хватает везде. Он сам нередко участвовал в рейде на беглых рабов или взбунтовавшуюся чернь, опыт подсказывал верный вариант. Если его будут искать, то здесь, в окружении шалхов и выгребных ям, никому не придет в голову, что отчаянный пришелец с обезображенным лицом рискнет направиться в сердце города.

Работы для стиса почти не осталось, оставшихся Крэйн сбил ногами на землю, туда, где еще корчились те, которым повезло меньше. Кажется, двое или трое испустят дух еще до Урта, отметил он механически, перепрыгивая через упавшие тела, впрочем, судя по всему, их еще раньше утопят в ывар-тэс, предварительно сняв последние лохмотья.

Прежде чем покинуть поле боя, Крэйн завладел трофеем – грязным ветхим плащом из грубой ткани с некоторым подобием капюшона. Предыдущий хозяин уткнулся лицом в землю, но на плаще оказалось всего одно небольшое пятно, а дырки почти не было заметно. Крэйн торопливо набросил на себя смердящий плащ и опустил капюшон. Многие представители черни ходили в таком облачении, на их фоне он не будет выделяться. Кроме того, капюшон хоть как-то скроет ужасные язвы на лице и шрам – признаки, бросающиеся в глаза прежде всего.

Оказавшись на свободе, Крэйн побежал, петляя между шалхов, ориентируясь по высокому жалу тор-склета, поднимающемуся почти из центра города. Некоторые шалхи приходилось перепрыгивать, иногда из них высовывались перепуганные грязные лица или руки с дубинками. Но Крэйн не бил, его злость, пропитавшись чужой кровью и чужим страхом, уже не бурлила, а текла, как спокойная полноводная река, он не бил там, где можно было обойтись без этого, лишь отшвырнул встречавшихся на пути.

Впервые за последнее время он чувствовал себя почти хорошо, забыв даже про язвы на лице и рубец, сейчас все было просто и понятно, страхи и сомнения убрались в темную дыру, в них не было надобности. Он видел только проблемы на пути, выбирал варианты расхождения с ними и чувствовал спокойную радость от того, что его тренированное гибкое тело действовало четко и идеально, как и полагается. Сейчас он уже не чувствовал себя уродом.

Наконец район грязи закончился, незаметно превратившись в некоторое подобие окраин Алдиона – шалхи здесь были побогаче, из крепких шкур и два-три локтя выше, а попадающиеся склеты, хоть и состоящие из провисших трухлявых бревен, выглядели достаточно крепко. Крэйн перешел на шаг, чтобы не привлекать к себе внимания. Местные жители, разительно не похожие на обитателей прогнивших шалхов, смотрели на него настороженно, но в общем спокойно, никто не пытался преградить ему дорогу или выяснить, с какой целью он ошивается здесь. Дворы здесь были в чистоте, попадались садки с молодыми шууями, неспешно вспарывающими землю извилистыми ходами, часто можно было увидеть невысокие, но крепкие глиняные заборчики, окружавшие склеты. Крэйну они показались ненадежными, он привык к деревянным заборам Алдиона, мощным и островерхим, но несколько раз его наметанный взгляд отмечал едва заметное шевеление у порогов – несмотря на отсутствие дерева, ывар явно был в ходу.