Урод (СИ)

- Присоединяйся, Валюша, к нам, - пригласил ее в один из вечеров Тимофей. Она озорно отмахнулась: « Покуда я с вами тут буду балякать, жаркое пригорит», - и ушла на кухню. Но однажды Тимофей решил, что так дело дальше не пойдет. Он не просто должен быть помошником жены. Это в корне неправильно. Он здесь живет, значит, все заботы по дому равно лежат и на нем. Тимофей надел передник дал мелкие поручения мальчишкам, и все вместе принялись за приготовление пищи. Чтением занялись позже, ничего от этого не потеряли, зато Валентина сидела с ними.

В один из вечеров, вернувшись с рейса, Тимофей сказал, что надо ехать в город, первая операция прошла успешно. Любе некоторое время нужно отдохнуть, чтобы набраться сил перед следующей. Ей совершенно нельзя ничего поднимать. А, значит, нужна помощь. Правда, Мария Ивановна сейчас с ней, но ее надо подменять. Тимофей спросил, не поедет ли она, Валентина, ведь корову сейчас доить не надо, она стельная, а с остальным он с мальчишками справится.

- Ты уж, может быть, совсем туда переселишься? - зло огрызнулась Валентина,- чего хитрить. Сам хочешь поехать, поезжай, скатертью дорога!

- Валюша, успокойся какой-то бред в твоей голове. Выбрось весь этот мусор из своих мыслей. У нас все хорошо. Сейчас по - другому поступить нельзя, мы же ее родители.

- Что-то у Любки родителей расплодилось: и мамочек, и папочек!

- Не надо, Валюша, ты сейчас не в духе, давай обговорим это в другой раз. Тимофей притянул ее к своей груди и стал гладить рукой по волосам.

Тимофей понимал, что с Валентиной будет не просто. Она уставшая, измученная женщина. Но детям с ней, кажется, хорошо, и это главное. С тех пор, как заболела жена, и шла борьба за ее жизнь, в страшный момент, когда с двумя малолетними сынишками на коленях он сидел у ее гроба, боясь заглянуть в завтрашний день, он, был, как зверь, загнанный в угол. Отдать детей в приют. Детей, только что потерявших мать, лишить еще и отца, такой мысли он и допустить до себя не мог. Уезжая в рейс с головой, оставшейся дома, Тимофей рисковал сделать аварию. Опасности подвергались и дети одни без присмотра. Сердобольные соседи подбросили идею жениться на женщине из соседней деревни. Почти не задумываясь, он сделал молнееносный прыжок из угла, в который загнала его жизнь, так поступает зверь в подобном случае. И вот когда наконец задышалось легче, душу всколыхнула новая боль. Она появилась внезапо, можно даже сказать, неожиданно, но поразила, как молния. И молнией этой был вопрос Марии Ивановны: «Вы Свидетель Иеговы?» Ничего не мог ответить он на ее вопрос. Он так далеко ушел от Бога. Он не помнил, молился ли он в эти тяжелые годы. Наверное, нет. Он принимал решения сам, полагаясь только на самого себя, забыв о готовности Иеговы откликнуться на зов человека, помочь ему принять правильное решение. Когда он со своей первой семьей жил в городе, ходил на собрание Свидетелей Иеговы. Начал познавать библейскую истину. Прикипел сердцем к Библии. Познакомился с принципами Бога. Он знал, что Бог не одобрит брак, если избранница не единоверка, а тем более незарегистрированный брак. Так кто же он теперь – безбожник? Нет, только не это. Да, он упал. Упал низко. Но он поднимется. И никакая сила не помешает этому! Тимофей верил, что велика у Иеговы доброта, хотя и не заслужена людьми. Верил, что и его когда-нибудь он все равно простит. В Библии сказано, что праведный может и семь раз упасть, главное – он должен подняться. Тимофей поднимется. Обязательно поднимется. Брак с Валентиной теперь зарегистрирован. Он попросит старейшин закрепить братьев из собрания проводить изучение Библии с ним и со всей его семьей. Конечно, братьям трудно будет добираться до глубинки, но Тимофей уже знал, что эти служители Бога перед трудностями не останавливаются. Была надежда переселиться в город, где находилось собрание, которое он начинал посещать, но деньги, на которые можно было бы купить квартиру в городе, ушли на более важное – операцию Любе, к тому же Валентина ни за что не оставит свое нажитое и не поедет в чуждый для нее город. Тимофей не отчаивался, Бог усмотрит, как быть.

Глава9

Валентина, увидев дочь, растроилась, никаких изменений в лице Любы она не заметила. Такие деньги угроблены! Но Люба была настроена оптимистично.