Урод (СИ)

Думая об этом, Антракс медленно тушил пальцами свечи, ощущая противную пустоту внутри. Он так хотел не надеяться, а теперь чувствовал, как остро в груди скребется эта самая надежда, которой быть не должно. Нужно было только продержаться до утра. Она уедет, а потом станет легче, а может и не станет.

Он невольно обернулся в ту сторону, где на стене все еще висел портрет. Взял один из подсвечников и быстро подошел к той самой стене, рывком сорвав черную ткань, скрывающую изображение.

Тогда легче так и не стало, почему должно было быть легче теперь? Он смотрел на мать и пытался вспомнить хоть какие-то ее слова, но в памяти она молчала и улыбалась, просто наблюдая за ним, так же как на этом портрете.

Не закрывая полотно, Антракс отступил. Он не мог сказать, что ее смерть сломала ему жизнь, не мог сказать, что ее не хватало. Он просто скучал по ней, когда был ребенком, а потом просто привык скучать по ней, никогда не думая о том, что бы она сказала или подумала, если бы была жива. А сейчас ему казалось, что она не одобрила бы его решение. Он не мог обосновать это ощущение. Ему даже показалось, что взгляд на портрете был укоризненным.

- Прекрати, - сказал он сам себе, вернув подсвечник на прежнее место.

Сделал глубокий вдох и с совершенно невозмутимым видом потушил еще одну свечу.

Почему-то дверь открылась, и зашел мальчик-слуга, которого он успел отпустить.

- Что-то случилось? – спросил Антракс, обернувшись.

Он был полностью одет. Маска закрывала его лицо. Даже трость была под рукой, потому ни один визит не мог, как ему казалось, взволновать его.

- Сир, там девушка Лила, она хочет видеть вас. Буквально требует, - сообщил мальчик, явно растерянный. – Что с ней делать?

Антракс не смог сразу ответить. Ему показалось, что все это слишком. Все словно повторялось. Два года назад он точно так же собирался исчезнуть из ее жизни, но не смог удержаться и не искусить судьбу. Теперь судьбу явно искушала она. Разум отчаянно твердил, что стоит отправить ее спать, выставить стражу и не видеть ее ни этой ночью, ни какой-нибудь другой, но сердце тут же запротестовало. Надежда все это время жалобно томившаяся буквально ударила в голову, не оставляя выбора.

- Пусть заходит, - прошептал он, протянув руку за тростью.

Это было смешно и дико. Ему была просто необходима эта проклятая трость, чтобы стоять на ногах. Быть настолько беспомощным перед женщиной едва ли нормально.

Ему сразу вспомнился Мэдин, машущий руками и активно ругающийся. Брат все же был прав. Это было невыносимо, но он не мог отказать себе в очередной порции этой моральной пытки именуемой Лилайна.

Она тихо вошла, буквально просочилась сквозь приоткрытую дверь и тут же замерла, опуская глаза. Дверь закрыл за ней мальчик-слуга, а она молчала, глядя куда-то в пол и ломая пальцы.

- Ты что-то хотела? – спросил Антракс, понимая, что сойдет с ума от этой тишины.

- Дядя говорит, что трон тебе не нужен, - внезапно прошептала принцесса.

Принцу оставалось отчаянно вздохнуть. Естественно, его не волновал трон Рейна, ему бы хоть с Эштаром разобраться. Интриги других стран всегда были только забавным пособием о свойствах человеческой алчности. Интерес к трону Рейна был не более чем глупая ложь, за которой было легко спрятаться.

- Если ты пришла узнать о моем интересе к трону Рейна, то да, он мне не нужен, а теперь иди спать.

Он хотел отвернуться, но она вдруг подбежала к нему и положила руку поверх его руки, державшей трость.

- Подожди, - прошептала она подрагивающим голосом. – Выслушай меня сейчас. Я, может быть, и правда говорю все время совсем не то, возможно, я… Нет, я точно обижала тебя словами, но послушай меня сейчас, пожалуйста, мне очень нужно, чтобы ты меня выслушал.

Она не поднимала глаз, и голос ее дрожал.

- Говори, - прошептал Антракс все так же холодно.

Она закусила губу, крепче сжала его руку и тихо заговорила:

- У меня когда-то был друг, его звали Велиан. Он сказал мне, что когда-нибудь я встречу человека, который будет меня любить, и я пойму это по его глазам и если я полюблю этого человека, то стану сильной и смелой. Мне очень надо стать сильной, помоги мне в этом.

Она внезапно подняла на него глаза, и Антраксу показалось, что он сейчас просто задохнется от смысла ее слов. Он невольно выронил трость, перехватывая ее руку и переплетая пальцы, покрытые шрамами, с ее тонкими белыми пальчиками.

Она смотрела на него и говорила:

- Я не хочу уезжать в Авелон, не хочу быть в неделе пути от событий, не хочу, чтобы все решения были приняты без меня, не хочу просто сидеть на троне, пока другие будут править, не хочу, чтобы мой дядя разрушил все то, что создавал мой отец. Я хочу быть сильной, хочу сама вершить судьбу своей страны и хочу, чтобы именно ты мне помог в этом. Никому как тебе, я не могу доверить свою жизнь, потому что никто в этом мире не смотрел на меня так, как смотришь ты. Мой отец, завещая не иметь дел с Эштаром, просто не знал, что в Эштаре живешь ты.

Смелость в ней закончилась и она испуганно и растерянно уткнулась лбом в его грудь.

- Не смейся надо мной сейчас, пожалуйста.