Урод (СИ)

До чего все это смешно! До чего она смехотворна. Как бы она не уговаривала себя повзрослеть, жить в таком большом доме ей еще не доводилось. Казалось, что в каждом углу притаилась нечисть и сверлит ее своими глазками-бусинками.

— Черт, — пробормотала девушка, вылезая из одеяла, которое не хотело ее отпускать.

Оказавшись на ногах, Элина поняла, что теперь все монстры смогут наброситься на нее, когда она потеряла защиту одеяла. Срочно в соседнюю комнату!

— Эля? Что такое? Плохо? — Алекс вскочил с кровати, откладывая Ремарка на тумбочку. — Эля!

— Плохо, — слезливо призналась она и села рядом с ним. — Без тебя.

Мужчина перевел дыхание. У него чуть сердце не остановилось. Он помог ей лечь в его объятиях и накрыл одеялом.

— Даже если ты против, я всегда буду с тобой, — тихонько сказал Алекс и поцеловал ее лоб.

— Я не против, — из последних сил пробубнила Элина, тут же проваливаясь в сонную лощину, где ее встретили дружелюбные слуги дедушки Морфея.

***

Одно дело - преследовать нечто безымянное, но совсем другое дело - найти его.

Говард Филлипс Лавкрафт «Данвичский кошмар»

Теплая вода царапающими струями смывала с полотна ее души угольные мазки переживаний и тревог. Самые изощренные маньяки, потрошащие своих жертв до последней косточки — страхи. Элина дрожала под водой, все прибавляя напор. Скоро кипяток начнет оставлять на ней ожоги, но ей было холодно.

— Нет, хоть бы не это, — дрожащими губами проговорила она, вылезая из душевой.

Махровое полотенце обхватило ее своими волосатыми руками, не согревая. Девушка быстро натянула на себя велюровый домашний костюм и достала с ванной полочки градусник. Всю ночь она буквально полыхала в огне, который казался ей страстью, но когда в шесть утра начал бить ледяными градинами озноб, сомнения по поводу температуры начали разгрызать камень ее уверенности в своем титаническом здоровье.

— Эля! Ты занята? Эля! У меня кое-что важное.

— Да, — прохрипела она; голос куда-то испарился, оставив от себя только предательский хрип.

— Эля!

— Саш, ну чего ты орешь? Выйду, тогда и скажешь!

— Прости.

Элина вздохнула, понимая, что переборщила. Она вообще, как оказалось, не самый лучший повар на этой кухне бытовых отношений. Вроде уже кухарка со стажем, а готовить изысканные деликатесы так и не научилась. Вечно пересолит, пересахарит, перебродит, недожарит, недоварит… Постоянно ее блюдам с Алексом чего-то не хватало.

— Ну что ты мне скажешь? — обратилась она к градуснику, медленно доставая его слабыми руками. — Тридцать семь и шесть… Нет… Нет!

Время глиняными шариками перекатывалось в ее потных от волнения руках, растрескиваясь и растекаясь. Заболела, черт возьми… В первом триместре беременности температура не есть хороший знак. Сегодня же позвонит в клинику.

— Эль, извини, если я тебе мешаю. — Алекс стал аккуратным, точно сапер, стоящий на растяжке. — Но мне нужно скоро уходить.

— Куда?

— Выйди, пожалуйста. Дверь бесчувственная, неохота с ней говорить.

Элина открыла дверь и выползла из нее облаком усталости. Теперь еще с этой болезнью промучается. А ведь шел третий месяц ее беременности. Третий месяц как жил ее сынок или барахтала ножками в животе ее дочка.

— Саш, тут такое дело…

— Элька, мне мама позвонила! Мама!

Мужчина закружил Элину на руках, стараясь быть максимально внимательным к своим движениям, однако радость захлестывала его.

— Мама?

— Именно! Господи, я в шоке…Нет, я изумлен к чертям. Эль, представляешь, мама позвонила сама и хочет встретиться!

— Она здесь? В Москве?

— Нет, в Питере. Элечка, ты не против, если я уеду на пару дней? Я мать не видел всю свою жизнь, а мне уже тридцать и у меня будет скоро свой ребенок… — Его речь сбивалась с ритма, а рваное дыхание нарушало дикцию. — Я так долго враждовал со всем миром во имя ненависти к родителям. Я хочу все исправить.

— Как уедешь?

Ее охватил необузданный страх. У нее температура и все это… А он уедет!

— Я уже заказал онлайн билет, вылет через три часа. Я прямо сейчас поеду в аэропорт. Эль, это такая удача! Ты отпустишь меня?

Алекс усадил Элину на стул, видя, что она неважно себя чувствует.

— Ты не мой хомячок, чтобы я закрывала тебя в клетке. — Элина протерла лоб, покрывшийся испариной. Она должна побороть себя. Он просил ее обратиться в клинику, а она кидалась на него с рыком, теперь она не имеет права держать его. — Езжай, Саш, конечно. Беги вещи собирать, времени и так нет.

— С тобой все хорошо, милая? Ты такая горячая.

— После душа.

Алекс чмокнул ее в лоб, дивясь его горячности. Но мысли о матери, внешность которой он пытался смоделировать в мысленном фоторедакторе, занимали все его сознание. Он покидал первые попавшиеся под руку вещи в сумку, не забыл взять Ремарка, которого почти дочитал, и уже одевался.

— Саш, можно со мной эти дни поживет Женя? Мне некомфортно в такой большой квартире.

— Делай все, что ты захочешь, Эля. Я скоро вернусь.