Урод (СИ)

— Я не просек фишку, прости, мам.

— Я отдаю тебе во владение три больших здания с ремонтом в Москве и Питере. Точнее, мой муж отдает. У него руки не доходят до России, а помещения простаивают. Что в них открыть, решишь сам.

— Что я могу в них открыть? — Он демонстративно вывернул карманы. — Если только дверь! Ну и закрыть ее сразу.

— Не кипятись, Саша. Я договорилась с банком, в котором опять же есть связи у моего мужа. Тебе дадут необходимый кредит.

— Да ладно? Так просто? Пришел с улицы и получил кредит? Даже с зарплатой в ноль рублей?

— Под залог твоей новой квартиры.

Откуда она все про него знает?! Ну конечно, с папочкой пообщались. Надо же, он стал поводом для их воссоединения. Как мило.

— Нет, — отрезал Алекс. — Даже не обсуждается. Нет, нет, нет. В этой квартире живет моя семья.

— Не торопись с ответом. Подумай. Обсуди со своей женой.

— У меня нет жены.

— Со своей женщиной тогда обсуди. Подпись поставить ты можешь и сейчас — и постройки твои, а что делать с ними дальше, сам решай.

Слова матери о бумагах и постройках пронеслись мимо него, точно гоночные болиды по трассе. У него нет жены… Элина не его жена, и это чертовски печальное упущение! Но сыграть свадьбу, даже купить кольцо не на что. Постройки, свадьба, Элина…

— Давай бумаги.

Поставив везде подписи, Алекс сухо поблагодарил мать, и вышел из машины. Бумаги он спрятал под куртку и всю дорогу прижимал их рукой, точно свое сердце. Он обдумает, как поступить. Как бы там ни было, он знает точно, что такого шанса больше не предвидится. Шлюпку утопающему сбрасывает только один раз.

Глава тридцать четвертая

Конечно, ссоры будут всегда. Такова природа Женщины.

Чарльз Буковски «Почтамт»

Ноябрь бренчал на расстроенной гитаре хиты уходящей осени, пытаясь увековечить свою власть завывающими трелями холода ветрами. Алекс продирался сквозь эту ветряную мельницу, подняв повыше ворот куртки. Во дворах всегда ураган сносит с ног.

У него было столько новостей для Элины. Она точно обрадуется! В Питере он провел еще неделю, встретился с некоторыми старыми друзьями, стер пыль с парочки дружеских контактов, имевшихся в прошлом. Он снова почувствовал себя всадником на коне. Но если Эля воспротивится его планам, он станет всадником без головы.

Знакомые по бывшему бизнесу парни предложили ему много выгодных идей, на которых он бы смог поднять процветающее дело и даже рассчитаться с отцом за квартиру, чтобы Эля знала, что она и их ребенок не живут в долг перед дедом. Кто его знает, этого деда, какой белены он объестся завтра и, возможно, без единого чемодана выгонит их на улицу. Не в силах ждать встречи, мужчина набрал Элину.

— Отвечай быстрей, Эля, а то пальцы отморожу, — стучащими зубами шептал он, удерживая трубку посиневшими пальцами.

В этом весь ноябрь! Продрогшие конечности, колтуны из волос, чвакающий нос и ледяная пустота внутри, которую всего через месяц запорошит первый снег декабря.

Ответа он не получил, а только голос робота, доносящий до его сведения, что абонент, именуемый Элиной Стриженовой, сейчас ответить не может. Опять обижается на что-то? Или ускакала с Женькой куда-то? Алекс, наконец-то, добрел до их района и с завистью осмотрел двор. Он был лишним в этом царстве аккуратно подстриженных газонов, всегда чистых улиц и убранных мусорных баков. Он был чужим среди этой роскоши элитных внедорожников, паркинга, гаражей, модернизированной детской площадки. Но он был рад, что его ребенок будет играть не в грязной земле, наполненной окурками и собачьими фекалиями, перед окнами типичной пятиэтажки. Он благодарил отца за то, что его сын или дочь не будет кататься в дешевом пуховике с ржавой горки и бегать с самокатом по дороге среди машин, ибо для детей крестьян никогда не было и не будет оборудованных площадок.

Домофон таинственно молчал, поэтому пальцам Алекса не удалось погреться в карманах куртки. Вынужденные искать ключи по всем возможным карманам, они начали шарить в джинсах и тотчас были покусаны безжалостным ветром. Видимо, Эли нет дома. Точно с Женей гуляет.

— Ну вот куда можно выйти в такую погоду, да еще и с соплями! — негодовал мужчина, поднимаясь по лестнице, чтобы разогреть застывшую на минус десяти кровь.

В квартире действительно никого не оказалось, и Алекс опечалился. Он так скучал по Эле, по ее знойному характеру: никогда не знаешь обогреет ли ее теплота или спалит дотла. Однако он любил ее и готов был нежно греться под лучами ее солнышка или превратиться в уголь. Как она пожелает. Чего он будет достоин. Мужчина — зеркало женщины. И либо она отражается в нем силой и уверенностью, либо растекается неуверенностью и жалостью к самой себе.