Урод (СИ)

— Вау, Эля! Отличная идея. Аптеки — это очень хорошо, очень прибыльно. Мороки много, конечно, но мы со всем справимся.

— Часы посещений закончены, — суровый голос медсестры точно скалкой огрел Алекса. — Мужчина.

— Иду я, иду. Пока, мои любимые, — прошептал он Эле на ухо и оставил на ее губах скромный поцелуй. — Я завтра приду. И спасибо, Эля, за все.

Алекса силой вытолкали из отделения, а Элина перевела взгляд в окно. Улицы блестели слезами прошедшего дождя, а на небе своим толстым животиком заняло небо осеннее солнце. Девушка улыбнулась. Дождь всегда проходит, а солнце неизменно продолжает светить.

Глава тридцать пятая

Чтобы любовь была настоящей, она, по-моему, должна перевернуть сердце, мучительно скрутить нервы, опустошить мозг.

Ги де Мопассан «Полено»

Одинокими кукушками жаловались на жизнь ветра, то и дело застревая в голых ветках деревьев. Природа сбросила с себя все одежды, словно крича: «Приходи, зима, и обрушь на меня свои холода!»

— Ну-ка, шарф поплотнее завяжи, — заботливо приказал Алекс, помогая Элине одеться.

— Я как бабка уже в этих слоях одежды, — пробубнила она, выглядывая из-под толстой шапки. — Ты же обещал такси вызвать. Нас что, ветром сдует?

— Хватит причитать, бабулька. Сталина на тебя нет. Он бы научил тебя правильно одеваться.

Проходившая мимо пожилая уборщица недовольно скривилась, поражаясь форменному богохульству этой современной молодежи. На святое замахнулись! Молодые люди рассмеялись и двинулись к выходу.

— Думаешь, кто-то так действительно говорит? Про Сталина? — спросил мужчина, одной рукой поддерживая Элину, а другой — неся ее сумку.

— Знаю точно, что говорят. Как раз бабульки. Как-то слышала на почте, бабушка натравливала Сталина на операторов за дороговизну коробки.

Их смех без боя сдался громогласному ветру, от которого тут же заложило в ушах. Но Элине было все равно. Эти стерильные стены больницы с советским ремонтом и еще более затхлым духом чуть не вогнали ее в депрессию. Свежий, пусть и морозный воздух, шествующего к выходу ноября доставлял ей удовольствие.

Перед больницей переливаясь агатовой чернотой сиял огромный джип. Наверное, родственник какой-то шишки сегодня выписывается. Девушка засомневалась, а лежат ли в такой захолустной больнице шишки? Если только сосновые, под окнами во дворе.

— И где такси? Ты же сказал, что уже вызвал.

— Прямо перед тобой, милая.

Ей уж было почудилось, что совсем тронулась умом, раз не заметила машину такси, но, когда Алекс подошел к джипу и открыл заднюю дверцу, вместе с ней открылся и рот Элины.

— Запрыгивай, Эля. Нечего нашему карапузу дышать этим холодом.

— Прям туда? — опасливо поинтересовалась она, подходя ближе и чувствуя тепло и уютный аромат дорогого салона.

— Прям туда. На все сто процентов, — усмехнулся Алекс, помогая ей залезть в машину.

Внутри ее встретил статный и довольно симпатичный мужчина за рулем. Рядом с ним сидела не менее великолепная женщина, явно моложе, но порода читалась даже в морщинках на ее лице. Алекс устроился рядом с Элиной и так же в недоумении уставился на гостью.

— Мама?! Что ты здесь делаешь?

— Сын, это я ее позвал. Давай только сейчас не будем выяснять отношения. Мы этим всю жизнь занимаемся. Сделаем перерыв.

Автомобиль тронулся, унося на своих шинах удивление, радость, страх и смущение находившихся в ней людей. Элина не знала, как реагировать на такую внезапную встречу с родителями Алекса. Спрятаться поглубже за шарфом?

— Предлагаю отпраздновать выздоровление моей дорогой невестки в теплом семейном кругу. Круг есть, попробуем сделать его теплым, — предложил Антон Робертович. — Кто за?

— Я, — негромко дала согласие мать.

— И я, — еще тише сказала Элина, боясь саму себя перед его отцом.

— Саша? — обратился к нему отец.

Алекс молчал. Он знал, что отец встретит их. Они договорились об этом. Он позвонил ему, чтобы узнать новости об Эле и сам подал идею об их знакомстве. Ожидание собственного ребенка что-то изменило в нем, Алексе Янге, который отныне ассоциировал себя с Сашкой. Он больше не хотел чувствовать себя нелюбимым и ненужным ребенком. Вырос он уже для таких обид. Сам скоро станет отцом. Негоже отцу таить обиду на деда и отравлять тем самым отношения с собственным сыном этой темной аурой и черной энергетикой стухшей за столько лет ненависти. Пришло время залатать дыры их недопонимая с отцом. Но мать… Ее он видеть не так уж и хотел. Да и что может быть, когда черное и белое (его мать и отец) столкнуться на этой палитре? Уж не забрызгают ли они их с Элиной в итоге алой кровью своих вечных разборок?

— Сашуль, не порть момент. Вдруг все получится, — прошептала ему на ухо Элина и оставила на виске пылкий поцелуй холодными губами.

— Согласен.