Урод (СИ)

— Как сладко ты поешь, мальчик. Наверное, ты забыл, сколько всего выболтал, пока трудился надо мной в честь мести отцу. Обо всех гадостях, которые ты ему делал, о всех подставах. А про тот контракт напомнить, когда отец потерял огромные деньги? Не умеешь ты держать язык за зубами, Сашенька. Болтливость приводит к неприятным последствиям.

Алекс задумался. Действительно, ему бы укоротить язык. Кто ж знал, что однажды жизнь настолько осточертеет, что он слетит с катушек и начнет порывать все связи.

— Знаешь, делай, что хочешь. С отцом я как-нибудь разберусь. — Уверенности в его голосе было не больше, чем один процент из ста. Да она блефует, пытается урвать себе место в шлюпке, когда корабль идет ко дну. — О себе лучше подумай.

Мужчина убежал из ее дома, как из диспансера для больных тифом или сибирской язвой. Кожа покрылась струпьями и лифмоузлы вздулись, точно надувные шары. Марьяна была последним рубежом, который он преодолел. Осталось только узнать, что к беременности Риммы его сперматозоиды не причастны, и можно начинать все с нуля.

***

Я решил, что если мой мир не может быть вашим, я сделаю ваш мир своим.

Чарльз Диккенс “Приключения Оливера Твиста”

Погода выдалась гадкая: дождь репетировал свои нестройные мелодии на крыше, бренча всеми инструментами подряд, гром стучал трезубцем по матушке-земле, молнии устроили дискотеку за окном. Меланхолия разлилась сладким сиропом по воздуху, в котором хотелось утопать, и не было сил противостоять.

Краткое содержание уже почти сморило его, но вид настоящей книги с этим бесконечным количеством страниц вселял чуть ли не ужас, поэтому Дмитрий продолжал читать выжимку из романа, чтобы хоть что-то из него понять. Вроде бы сюжет прост и абсолютно понятен, значит, он сможет кратко рассказать все это Элине.

Сил мучить пересказ романа в интернете не было, поэтому он закрыл вкладку, тут же забывая всю эту литературную чушь. Груба душа человека, не читающего книги. И что самое страшное, такая душа несет свою грубость и эмоциональную неискушенность в массы.

До прихода Элины оставался еще час. Время утопленником барахталось в ревущем волнами океане, медленно испуская дух. Дмитрий лежал на диване, слушая заунывные мольбы дождя и ветра, и думал, думал, думал… Но толковые мысли не цеплялись за его прямые извилины, слишком гладко там было, скользко. Кому же позвонить, если даже отец указал ему дальнейшее направление: далеко и надолго? Попытать счастья с матерью? Вряд ли она чем-то поможет.

У него даже паспорта нет! Никаких документов, доказывающих существование такого человека в этом мире. Нет бумажки — нет человека. Отсутствие бумажки с печатью работает почище любого убийства. Какого черта папаша взбеленился?!

В очередь на пытки над его мозгом выстроились и другие вопросы, но в этот момент в дверь постучали. Элина. Ее характерный робкий стук, словно постучи она громче — пальцы отобьют.

— Привет! — поздоровалась девушка и аккуратно прошла внутрь, чтобы не залить всю прихожую льющейся с дождевика водой.

— Надо было уже все отменить, — произнес Дмитрий, кожей ощущая противную влажность. — Не заставлять тебя тащиться ко мне.

— К сожалению, ко мне притащиться вообще нельзя, иначе ты бы, как джентльмен, прорывался сквозь этот апокалипсис. Мы и так живем почти в коммуналке.

Элина разувалась, а про себя думала, что никакой дождь ей не помеха. Наконец-то в ее жизни появилось что-то, ради чего стоит пересечь половину Москвы по пробкам и лужам. Слабак тот, кому ураган и ливень — неодолимое препятствие.

— А с кем ты живешь? — поинтересовался мужчина, развешивая ее одежду для сушки.

— С подругой и двумя котами, точнее кошкой и котенком. Мы все вместе делим кухню, туалет и одну комнату, — улыбнулась она. — И знаешь, коты явно в выигрыше. Прочитал роман?

Дмитрий кивнул, не желая вообще говорить об этой ерунде бумажной. Его внимание было сосредоточено на миниатюрной фигуре Элины, обтянутой джемпером из смесового шелка цвета розовой пудры и джинсов — морских волн, облегающих ее стройные ноги. Хорошенькая она, только дурацкий шрам все портит.

Элина присела на диван, чувствуя себя третьей лишней. Он, его квартира и она. И одета-то как простенько: кофта какая-то однотонная да джинсы. Волосы заколоты в небрежный пучок. Только таким серым выходом в свет и можно закадрить мужчину. А с другой стороны… она и не хотела «покупать» его похотью, сбрасывать этой рыбке крючок в виде глубокого декольте и мини-юбки. Пусть этими дешевыми трюками пользуются профессиональные охотницы за головами… или за чем они там охотятся.

Она будет собой, простой девчонкой под тридцать с хвостиком. А он уж волен выбирать, подходит она ему или нет. Слишком долго она марафетилась для мужа, ходила по дому только в шелковых халатах и с макияжем чуть ли не на красную дорожку. А он все равно ушел, и треснул ее перед этим.

— Переезжай ко мне, — внезапно вырвалось из его уст. — Я один живу.

Элина оторопела. Предложение всей ее жизни.