Урод (СИ)

— Не люблю сюрпризы.

Все эти телки умеют делать только один сюрприз: подкрадываться сзади и целовать его, будто их поцелуи что-то значат для него. Не больше, чем вон та лужа у ворот.

— Дорогой, может, вернешься в постель? Без тебя там так холодно.

Она попыталась захватить зубами мочку его уха, но он ловко отстранился. Что еще нужно этому мужчине? Подтянутое, сочное тело. Дорогое белье и парфюм. Кожа гладкая и блестящая. Волосы до поясницы. Что еще нужно, чтобы вскружить ему голову?!

Ветерок взмахнул своими корявыми ручищами ее волосы и бросил их ей в лицо. Красота — это то, с чем мы ложимся в постель с другим человеком; душа — то, с чем просыпаемся и к чему возвращаемся снова и снова. Или от чего безвозвратно убегаем.

— Марьяш, дай мне еще пять минут, ладно? — сухо попросил он, и даже ласкательное от ее имени прозвучало так, будто он раскусил черствую корку хлеба. Зубы можно сломать.

— Ладно. Жду тебя, котик.

Эта кошка, которая стала ему более неинтересна и которой он готов был дать пинка под накачанный зад, скрылась за тонкой шторой в спальне. Ему стала претить сама мысль о том, чтобы спать с ней. Кажется, уже хватит. Он насытился своей местью отцу сполна, так, что стал захлебываться. И эта женщина приобрела горький вкус, от которого нужно было избавиться, почистив зубы.

— Прости, папа, но твоя игрушка мне надоела, — пробормотал он, доставая телефон. Повертев его пару раз бездумно в руках, Алекс набрал Римму.

— Алло, — сонно ответила она, раздвигая руками желейную тьму сна. — Алекс?

— Да, я. Мне нужно знать, мой ли это ребенок.

— Потише можно? Дима рядом спит.

— Тогда выйди из комнаты! — нетерпение рвалось из него струями раздраженного воздуха.

— Подожди, — прошипела девушка, желая голову ему откусить, чтобы он оставил ее в покое.

Минута прошла в шуршании, шагах и скрипе двери.

— Зачем ты звонишь мне в такое время?! Хочешь неприятностей? Дима и так на взводе, только и ждет, когда уже можно будет сделать тест!

— Просто скажи, чей он, и я больше тебя не потревожу.

Девушка вздохнула. Алексу показалось, что воздух с того конца звонка донесся до него неприятным душком. Он ощущал ее неприязнь к себе.

— Не знаю я, чей это ребенок. У меня был секс с Димой чуть ли не на следующий день после… после ты понял чего.

— Бл*ть.

— Я бы от него избавилась сейчас, — вздохнула Римма, — но Дима не позволит. И… и у нас с ним был безопасный секс.

— Не смей даже думать об аборте! — выкрикнул мужчина, буквально душа телефон пальцами.

— Да ты чокнулся совсем! — не выдержала девушка. — Туманов нас придушит, если выяснится, что это не его ребенок! Мне даже не придется делать аборт, он сам его убьет!

— Что за чушь ты несешь. Туманов и мухи не обидит. Бросит тебя и все. Если так, то ребенка я заберу, не переживай.

— Господи, какой ты придурок, Алекс. Не зря он тебя Саньком называет.

— О чем ты?

Послышался шум тяжелых шагов. Шагов по его могиле, которую он сам себе выкопал.

— Ты его совсем не знаешь, — отчаянно бросила Римма и отключилась.

Алекс со злостью ударил окно, словно нанося удар всему, что его окружает. Шлюха эта Риммка! Она хоть мылась между прыганьем из одной койки в другую?! И с чего она взяла, что знает его лучшего друга, а он сам нет?

— Милый, уже прошло неприлично много времени, — окликнула его вторая такая же мадам легчайшего поведения.

Что ж, пора расставить и над этими буквами все необходимые точки. Ему не терпелось стать одиноким до конца, чтобы никто не тянул его ко дну своими лживыми чувствами и притворными улыбками. Торгуя ложью, будь готов к тому, что однажды и тебе попытаются ее нагло втюхать.

— Ну наконец-то ты вернулся…

— Марьян, между нами все кончено.

— Что?!

Лицо девушки перекосилось, словно он замахнулся на нее кирпичом. Страстная ночь плавно перетекла в затоптанное кострище.

— Прости, но пора с этим цирком заканчивать

— С цирком? Вот что для тебя значат наши отношения?

— Отношения? — теперь удивлялся он. — Откуда только в вас столько самообмана? Хочешь правду, да?

— Хочу!

Ее взгляд медленно, с толком и расстановкой выковыривал ему глаза тонкой иглой, зашивал рот грубыми нитками, заливал в уши свинец.

— Ты спишь со мной и с моим отцом. Как ты себя чувствуешь в выходные от тяжелой работы дни? Ничего не болит? — говорил Алекс, собирая свои вещи по комнате. Она попыталась вставить слово, но поток его речи было невозможно прервать. — Я удовлетворил свои потребности: отомстил папаше через его шлюху. Мне больше твои услуги не нужны. А тебе что от меня надо? Любовь? Ты вообще не знаешь, что представляет из себя моя любовь, чтобы ее хотеть.

— Даже так? Может, мне провести очную ставку с тобой и твоим отцом? Готов к тому, что он узнает все?

Марьяна прищурилась, уверенная, что загнала тигра под каблук. Да вот каблук оказался тонковат.

— А ты готова к этому? Ведь первая пострадаешь. Я все-таки сын. Мне все сойдет с рук, сколько бы грязи на них не было. А ты одна из. Я вас столько перевидал за свою жизнь, что уже со счета сбился.