«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

Литвинов Максим Максимович (05.07.1876-31.12.1951), советский дипломат и государственный деятель. Член ЦИК СССР 2–7 созывов, депутат Верховного Совета СССР 1–2 созывов. Член ЦК ВКП(б) (1934–1941). В 1922 г. входил в состав советской делегации на Генуэзской конференции. В декабре 1922-го председательствовал на конференции по разоружению в Москве, куда были приглашены Польша, Литва, Латвия, Эстония и Финляндия. В 1927–1930 гг являлся главой советской делегации в подготовительной комиссии Лиги Наций по разоружению. В 1930–1939 гг. народный комиссар по иностранным делам СССР. В 1934–1938 гг. представлял СССР в Лиге Наций. В 1941–1946 гг. заместитель наркома иностранных дел СССР, одновременно в 1941–1943 гг. посол СССР в США и в 1942—1943-х посланник СССР на Кубе. С 1946 г. в отставке.

Стомоняков Борис Спиридонович (15.06.1882-16.10.1940), советский дипломат. В 1920–1925 гг. торгпред в Берлине. В 1926–1934 гг. — член коллегии НКИД СССР. 5 февраля 1932 г. подписал договор о ненападении между Латвией и СССР, а 4 декабря 1933-го — советско-латвийский торговый договор. С 1934 г. — заместитель наркома иностранных дел СССР, курировал дальневосточные дела. Арестован 17 декабря 1938 г. по обвинению в шпионаже в пользу Германии, Великобритании и Польши, приговорен к расстрелу. В 1988-м реабилитирован.

Польша спасает Гитлера от внешнеполитической изоляции

14 октября 1933 г. Гитлер решился бросить первый вызов миру — он объявил, что Германия покидает конференцию по разоружению и выходит из Лиги Наций. В кулуарах последней зазвучало: «C’est la guerre!» (франц. «Это война!»).

Рассматривал ли сам Гитлер возможность такого поворота событий? Рассматривал! Выяснится это в ходе Нюрнбергского процесса — он дал указание вермахту занять круговую оборону вдоль границ Германии и при необходимости оказать сопротивление[199].

Этот шаг Гитлера действительно вызвал шок. Показательно в этом плане, что сразу после его заявления от 14 октября 1933-го Поль-Бонкур (глава французского МИД) сделал Москве предложение заключить пакт о взаимопомощи между СССР и Францией, кроме того — вступить в Лигу Наций (что было принято советской стороной в качестве основы для переговоров).

Но если даже не война (к чему в Европе тогда были мало готовы), то уж внешнеполитическая изоляция Берлину была обеспечена. В европейских столицах задумались над тем, как ответить на выходку Гитлера и что предпринять в целях обуздания его очевидного курса на германский реванш. Но у Гитлера в рукаве была заготовлена «польская карта», которую он намеревался бросить на игральный стол.

Вслед за объявлением о выходе из Лиги Наций и отказе обсуждать проекты по разоружению Гитлер делает следующий шаг — выносит свое решение на «плебисцит единства». Немцы должны были одобрить его. Параллельно с этим были объявлены досрочные выборы в рейхстаг.

Плебисцит назначается на 12 ноября. И дата была выбрана не случайно, а с подтекстом — на следующий день после 15-й годовщины подписания перемирия в Компьене в 1918 г. Кампания по проведению плебисцита сопровождалась массированной пропагандой против решений Версаля: «Мы хотим чести и равноправия!», «Справедливость на стороне Германии!», «А стала бы Англия терпеть такие унижения?». «Павшие за Германию требуют твоего голоса!» — с такими лозунгами, прикрепленными к инвалидным коляскам, ездили по улицам германских городов искалеченные фронтовики Первой мировой[200].

Хотя многие историки и отмечают, что результаты того плебисцита были частично сфальсифицированы, тем не менее вряд ли можно было ожидать от немцев иного решения, кроме как поддержки политики под условным названием «Долой версальские цепи!». Даже противники нацизма были насквозь проникнуты реваншистскими настроениями (и имели для того основания) и не могли голосовать иначе как за равноправие Германии на внешней арене (то, каким способом Гитлер добивался этого равноправия, не говоря уж — для каких целей оно ему было нужно, в частности «равноправие в вооружениях», — это вопросы отдельные). А тогда, 12 ноября 1933-го, 95 % немцев (по официальным данным) полностью одобрили политику Гитлера. Кроме того, нацисты на выборах в рейхстаг получили 39 млн. голосов из 45 млн. общего количества имеющих право голоса (т. е. около 87 %).

Настало время выпускать на арену поляков. И Гитлер не преминул воспользоваться этим своим «польским резервом» от внешнеполитической изоляции.

15 ноября 1933 г. агентство Вольфа (информационное агентство печати Wolffs Telegraphisches B"uro) опубликовало официальное коммюнике по итогам встречи Гитлера с польским послом в Германии Липским. В данном коммюнике отмечалось, что обмен мнениями выявил «единодушное намерение обоих правительств разрешить вопросы, касающиеся обеих стран, путем непосредственных переговоров и в целях укрепления мира в Европе отказаться от применения всякого насилия в отношении друг друга»[201]. По сути это был вербальный пакт о ненападении.