Урок

Отчего истины, самые верные, самые нужные, звучат иногда как показные, парадные, повисают в воздухе и растворяются, не оставив следа ни уму, ни сердцу? Еще хуже, вызывают порой раздражение. Мешает стертость слов, употребление их не по поводу.

Посмотрите, как ведет Аграновский читателя от простого к сложному! «Пустырь». Обыкновенный пустырь перед домом. Сколько людей прошло мимо – тысячи, сотни тысяч? А журналист остановился. «Что тут у вас будет?» – спросил он Едоковых, с балкона которых как раз открывался вид на пустырь. «Дом будут строить. Для начальства».– «Точно знаете?» – «Говорят».

Проверил, оказалось – нет. Тут будет зеленая зона.

Жители дома знают, что происходит во Вьетнаме, что творится на Ближнем Востоке. А что перед домом – не знают. Почему? Нужна гласность. И тогда, когда строятся планы, и обязательно тогда, когда что-то сорвалось, не удалось.

«Нужна обыкновенная информация о жизни. Она должна быть всеобъемлющей, потому что глупо таить от людей то, чего скрыть все равно невозможно. Она должна быть своевременной, потому что грош цена информации, если она ковыляет позади событий, если обнародована, когда уж, как говорится, подопрет. ...Вы понимаете, конечно, что разговор у нас давно уже не только и не просто о налаживании информации. Речь вдет о развитии демократизма, об истинном унижении к людям, о необходимости знать их запросы, прислушиваться к ним, учитывать их».

Истина – расхожая, но журналист привел к ней читателя свободно, не под руки.

Воздействовать на ум труднее, чем на чувство. Это он умел.

Станислав Кондратов, политический обозреватель «Известий»:

«Аграновский зорко всматривался, чутко вслушивался – и глубоко вдумывался – в жизнь. У него было непревзойденное умение (искусство! талант!) в отдельном человеке и его судьбе, в обстоятельствах, в которые человек поставлен, увидеть срез общества, подлинную серьезную проблему. В этом и было его предназначение: вдумываясь в жизнь, идти впереди, словом своим указывая и доказывая, чему жить и чему пора уходить с общественной сцены. Славный и нелегкий жребий».

Марк Галлай, летчик-испытатель. Герой Советского Союза:

«Смелость бывает разная. И, я думаю, одна из высших ее форм – смелость мысли. Умение безбоязненно доводить свои размышления до конца, не пугаясь, что они заводят куда-то «не туда», приводят к чему-то, что «не полагается». Подобные тормоза на него не действовали. И эта – повторяю, высшая – смелость вознаграждалась теми самыми новыми, свежими, нестандартными результатами. Новая инициатива, новый почин – мы так привыкли, что это хорошо. Оказывается – не всегда («Несостоявшийся почин»). Красная доска – всякое, казалось бы, дело, что на ней лучшие работники. Оказывается – не совсем, полезно еще посмотреть ведомость на зарплату («С чего начинается качество»). Обслуживающие обслуживают – обслуживаемые обслуживаются, вроде бы аксиома. Аграновский отыскивает официанта, который высказывает мнение (а журналист не пропускает его мимо), что «все мы друг другу служим» («Официант»)».