Урок

Касимовский суд — в новом составе — дело рассмотрел в январе 1978 года. И что же, обстоятельства были исследованы лучше?

На данном этапе истории нас и ожидает самое невероятное. В этом втором разбирательстве, по существу, судили и осудили (разумеется, нравственно) не Автоносова, а его сына. Автоносов выступает в нем уже не «в состоянии алкогольного опьянения» (вопреки всем ранее полученным показаниям и материалам первого судебного разбирательства!), а как человек, который к моменту убийства «успел отрезветь», потому что употребил «незначительное количество алкоголя» (кому дано измерить степень опьянения и отрезвления через ряд долгих месяцев после убийства?), а вот Юрий — тот уже фигурирует «в состоянии алкогольного опьянения» (и это вопреки — шутка сказать! — заключению судебно-медицинской экспертизы, не нашедшей в его организме алкоголя!). Чудеса…

То хорошее, что говорилось о Юре соседями и товарищами по работе, полностью забыто. Зато появились новые неприглядные подробности его поведения и до роковой ссоры, и во время ее, рассказанные родителями Автоносова и Левицкой.

…Нет, юридически Автоносов не был оправдан. Суд назначил ему наказание в виде тех же пяти лет, но в колонии уже не усиленного, а общего режима, ибо переквалифицировал деяние со статьи 103 (напоминаем умышленное убийство) на статью 104 (тоже умышленное убийство, но совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения).

В убийстве, совершаемом в состоянии сильного душевного волнения, злой воли нет. Это больше несчастье, чем вина. Это то, что накатило, обожгло до беспамятства человека, лишило доброй воли, заставило совершить непоправимое, отчего потом самому хочется умереть.

Самое же существенное (для понимания нашей истории) отличие состоит в том, что если статья 103 толкует как бы о дереве с ветвями, стволом, стройно-сложной корневой системой и почвой, дереве, которое росло, росло и выросло, то убийство в состоянии сильного душевного волнения это ветвистая молния, раскалывающая небосвод нежданно и меркнущая мгновенно, или даже молния шаровая (самая шалая из молний). Тут ни корней, ни почвы нет: воздух, эфир, пустота.

Вот и постараемся уразуметь: для чего нужно было обелять Автоносова и чернить Юрия? Ответ будто бы лежит на поверхности: для обоснования статьи 104.

Ну хорошо, на один вопрос ответили. Теперь второй, потруднее: почему дело медленно, но верно (с определения областного суда, уменьшившего наказание вдвое) клонилось к 104-й? Не найдем ли мы ответа в тех особенностях статьи 104, о которой сейчас говорили?

Если тут не злая воля, а нечто стихийное, непредвиденное, то виноват (да и то весьма умеренно) один Автоносов. И можно забыть о пудах бумаги, исписанных родственниками его жены. И о ружье, которое надо было изъять давным-давно, тоже можно забыть. Если статья 104, то ружье, выстрелившее в четвертом акте, в первом на стене не висело, потому что не было первого акта вообще.

Одноактная пьеса. Но парадокс заключается в том, что для того, чтобы виноват был один Автоносов, он должен быть… не виноват. И вот его, по существу, нравственно оправдывают.

«Положительно характеризуется… положительно…» — повторяется в судебных материалах на все лады с тем же постоянством, с которым повторялось в ответах родственникам его покойной жены: «Оснований не имеется… не усматривается… не найдено…»

Но чтобы убедить нас, что перед нами действительно «хороший человек», надо было личность Автоносова исследовать в полном объеме. Поскольку добродетели его в документах носят в основном негативный характер, — например, судимость погашена, и об этой судимости как о погашенной упоминается то и дело, — посмотрим, что это за добродетель.

Дело давнее, и не стоило бы ворошить, если бы не одна его особенность…

Ехал в 1958 году Автоносов, тогда молодой шофер, с почтой на автомашине «ЗИС-5» и заехал (дело это поначалу не страшное)… заехал на станцию, которая не лежала на его пути, чтобы найти пассажиров — само собой, не безвозмездно. Посадил шесть человек, чем перегрузил машину, нарушив все существующие технические условия и инструкции. Около деревни Давыдово, — наверное, вел машину не лучшим образом, — «ЗИС» резко накренился, и выпали две женщины. Одна из них, Никитина, самая молодая, попала под колеса и погибла (говорят, невеста торопилась к жениху). Автоносов был осужден на два года, из зала суда его конвоировали в рязанскую тюрьму. Через месяц оказался на свободе. Бежал?! Ничего подобного. Областной суд вынес определение, в котором ответственность возлагалась полностью на пассажиров, которые сели чуть ли не самовольно, пользуясь сердечной добротой водителя, чем опровергались все полученные ранее показания. Автоносов был освобожден и отделался тем, что в течение года выплачивал четверть зарплаты. Это определение было вынесено несмотря на то, что самый авторитетный и объективный очевидец показал ранее (речь идет о работнике сопровождавшем почту). Автоносов посадил пассажиров потому, что искал их, сознательно нарушив все существующие установления…