Урок анатомии. Пражская оргия

Разумеется, моя сценическая подруга Ольга, которой я подыгрывал в качестве простодушного дурачка, не обязательно зло подшутила надо мной, как у них в Праге водится, когда открыла мне, что наш герой, еврейский писатель, отсиделся в войну в ванной, с сигаретами и продажными женщинами, а смерть настигла его под колесами автобуса. И возможно, Сысовский и впрямь вынашивал план приписать в Америке отцовские достижения себе. Но даже если предположить, что Сысовский в Нью-Йорке перекроил события, чтобы сыграть на чувствах собеседника, состряпав с дальним умыслом байку, способную зарядить меня в путь, все равно это не смягчает то чувство бесполезности и никчемности, которое я сейчас испытываю. Очередной замах всемирного масштаба — и личное фиаско, причем на этот раз я уложился в рекордные сорок восемь часов! А твоя собственная история — не кожа, ее не сбросишь, твои тело и кровь всегда с тобой. Так и качаешь ее по жилам до самой смерти — пропитанную сюжетами твоей жизни, круг за кругом, сочиняя ее, а она сочиняет тебя. Не стать мне великим деятелем культуры, не возвыситься еще и славными деяниями на благо литературы. Напутственная речь министра культуры на сорок минут о творческих девиациях и сыновнем почитании — вот и все, с чем я вернусь домой. Скорее всего, они заранее знали, что я приеду.

Интересно, кстати, Новак тоже все выдумал, как и Сысовский? Тот истинный чешский патриот, благодаря которому выжила страна, — может, это просто еще один персонаж фальшивой автобиографии, еще один вымышленный отец, сфабрикованный сыном ради красного словца? Сердцевина бытия сама по себе фантастична, а они еще нагромождают небывальщину, чтобы ее приукрасить.

За паспортной стойкой, рядом с дежурным офицером, чья забота — выпроваживать иностранцев из страны, стоит лощеный, холеный, изящный, знойный, похожий на перса, темноглазый тип примерно моих лет. На нем приталенный синий костюм, явно сшитый для него в Париже или Риме — таких костюмов здесь мне видеть не доводилось, ни на улицах, ни на оргиях. Человек европейского изыска и дамский угодник не хуже Болотки, поставщика шлюх для Новака. Красуясь своим английским, он просит джентльмена показать документы. Я протягиваю бумаги солдату, он передает их ему. Далее следует изучение биографических подробностей — вдруг, знаете ли, я не живой человек, а игра воображения, — после чего он поднимает глаза и, сардонически глядя сквозь меня, словно я стеклянный, подходит так близко, что я чувствую, как пахнет его масло для волос и лосьон после бритья.

— Ах да, — произносит он и подчеркивает свою значимость в картине мира улыбкой, призванной меня смутить, — благодушной улыбкой власть имущих. — Цукерман, агент сионизма, — говорит он и протягивает мне мой американский паспорт. — Для нас было честью, — заверяет он меня, — принимать вас, сэр. А теперь поезжайте обратно в свой маленький мирок за углом.

Перевод с английского Олеси Качановой

Коротко об авторе

В 1997 году Филип Рот получил Пулитцеровскую премию за роман «Американская пастораль». В 1998-м в Белом доме ему вручили Национальную медаль США в области искусств, а в 2002-м — высшую награду Американской академии искусств и литературы «Золотую медаль за выдающиеся достижения в области литературы». Этой медалью ранее были также награждены Джон Дос Пассос, Уильям Фолкнер и Сол Беллоу. Филип Рот дважды получал Национальную книжную премию, Премию Пен/Фолкнер и Национальную книжную премию общества критиков. В 2005 году за «Заговор против Америки» Филипу Роту была присуждена премия Общества американских историков «за выдающийся исторический роман на американскую тему 2003–2004» и Премия У. Г. Смита за «Лучшую книгу года», таким образом, Филип Рот стал первым писателем, получившим эту премию дважды за все сорок шесть лет ее существования.

В 2005 году Американская библиотека опубликовала полное академическое издание произведений Ф. Рота. Этой чести до Ф. Рота при жизни удостоились лишь два писателя.

В 2011 году в Белом доме Филипу Роту вручили Национальную гуманитарную медаль США, позже в том же году он стал четвертым писателем, получившим международную Букеровскую премию. В 2012-м он был удостоен высшей награды Испании — Премии принца Астурийского, а в 2013 году высшей награды Франции — ордена Почетного легиона.

Филип Рот скончался 22 мая 2018 года в возрасте восьмидесяти пяти лет в Нью-Йорке.

Текст задней обложки

Под одной обложкой — роман и новелла, завершение трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго автора. «Урок анатомии» — одна из самых сильных книг Рота, написанная с блеском и юмором история загадочной болезни знаменитого Цукермана. Одурманенный болью, лекарствами, алкоголем и наркотиками, он больше не может писать.

Не герои ли его собственных произведений наслали на него порчу? А может, таинственный недуг — просто кризис среднего возраста?