Уроки черного бусидо Димы Сабурова

Ёсио смотрел в пол и думал, что Бэнкэй-доно как-то неправильно любит голубей.

— Но все эти разговоры теперь ни к чему — продолжал Бэнкэй, — Вот что Ёсио, готовь голубя, отправь с утра. Пусть настоятель решает — как быть. Ты говоришь, они в Нагасаки отплыли? Хитро. Пока облава, Соловей в городе сидит, как облава закончилась, он опять в лесу. Место схорона, значит помнишь?

— Там их два. — ответил Ёсио и позвонил в колокольчик. — про второй монахи — комосо рассказали перед смертью. В овраге неподалеку от лагеря Угуису, пещерка есть. Так вот там всё и лежит, оружие в основном. Копья, доспехи, тати даже есть. Человек триста можно снарядить.

— Отлично! — одобрительно хмыкнул Бэнкэй — Нам на бедность пригодится. Хорошо бы Угуису прямо в Нагасаки взять. И награду получим и Каёши-доно прижмём, не отвертится. Так что не вешай нос Ёсио, не зря ты за ними по всему лесу бегал. Не будь я Бэнкэй Микуби!

И тяжело поднявшись, безбоязненно пошел по крутому скату крыши к лестнице. Ёсио задумчиво смотрел ему в след.

* * *

К небольшой полянке я вышел по запаху дыма. Потянуло чем-то горелым, джунгли начали редеть. Я сбросил с себя короб, пригнулся. После чего лег на землю и пополз. Только бы на какую-нибудь змею не натолкнуться!

Перед самой поляной были кусты, в которых я и притаился. Осторожно развел ветки. Совсем чуть-чуть. Три хижины, семеро человек. Мужчины. Сидят возле каменного очага на котором булькает здоровенный котёл. Двое чистили и нарезали рыбу, ещё один сидевший ко мне спиной, чинил сети. Остальные просто сидели, ожидая момента когда сварится… хм… по запаху что-то с рисом. Кто-то при этом штопал своё старое кимоно, кто-то время от времени прихлёбывал из бамбуковой фляжки, которую передавали из рук в руки.

Я пригляделся к лесной публике. Явно ронины. Оборванные, но с мечами. Правда без доспехов. На головах — чонмаге — прическа с хвостами, свернутыми в пучки. Но макушки не выбритые. Оно и понятно — жизнь в лесу она такая… Парикмахеров тут нет.

Один из ронинов ухаживал за мечом. Он тщательно протирал лезвие тати куском шёлковой ткани, затем наносил пудру специальной кисточкой на обе стороны клинка и на обух. Потом одним движением стирал пудру. Внимательно осматривал меч и вновь повторял процедуру.

— Так что дальше было? — внезапно спросил он — чего замолк?

Чинивший сети как-то растерянно помотал головой, посмотрел на небо, вздохнул и сказал:

— Дальше-то, так это — когда, значит, отец всех ками Идзанаги сбежал из Ёми(14) он пошел к ближайшему горячему источнику, чтобы, значит, очиститься от нечистот. И во время этого очищающего ритуала Идзанаги случайно родил трех новых и могущественных ками. Из капли, что омыла его левый глаз родилась ками Аматэрасу, богиня солнца. Из капли, что омыла его правый глаз родился Цукуёми, бог Луны.

Один из ронинов помешал варево в котле, закрыл крышку.

— А из капель, что омыли нос Идзанаги родился Сусанноо, бог ветра, шторма и моря.

— Давайте уже есть! Сколько еще можно терпеть? — воскликнул один из полуголых самураев, штопавших кимоно.

— Помолчи! — рыкнул чистивший меч и кивнул рассказчику — Ну, не томи. Продолжай!

— Идзанаги поставил этих трех богов во главе всей небесной канцелярии. — продолжал рассказчик — После чего избрал Сусанноо своим хранителем. Но Сусанноо был слишком буйным и постоянно досаждал отцу проделками. Как-то он зашёл в гости к сестре Аматэрасу, с которой регулярно ссорился. И они поспорили, кто может создать лучшего ками. Аматэрасу взяла его меч и создала трех женщин; Сусанноо из ее ожерелья создал пятерых мужчин. Она же сказала, что, поскольку ожерелье принадлежит ей, то и мужчины принадлежат ей. Между тем женщины, которых она произвела из его меча, принадлежат ему. И все судьи ками согласились, что это было хорошо сказано и присудили победу Аматерасу. Разъяренный таким результатом, Сусанноо впал в неистовство. Он растоптал рисовое поле своей сестры, потом ворвался в её покои и овладел ею, после чего испражнился в её покоях.

— Даже так⁈ — ахнули ронины

— Я врать не буду! — обиделся чинивший сети — Я при буддистском монастыре учился.

— Давай дальше!

— Потом Сусанноо содрал кожу с пегого жеребца и бросил в ткацкий зал своей сестры. Небесные ткачихи с перепугу укололи себя челноками в тайные места и умерли.

— Чтооо⁈ — вскинулся ронин, до этого что-то хлебавший из бамбуковой фляжки — куда они себя укололи?

— Ну это, в тайные места — рассказчик показал в районе паха в какие тайные места укололи себя небесные ткачихи.

— Брехня! — авторитетно заявил выпивоха.

— Да помолчите вы! — взьярился чистивший меч — Продолжай давай.