Уроки для графа

Прозвучали последние звуки, танец закончился, и, поблагодарив девушку, Дэвид проводил ее к мамаше. Леди Элспет сделала реверанс в ответ на его церемонный поклон, и он с облегчением отошел от них. Наконец он сделал хоть что-то правильное: отпустил на свободу леди Элспет. Это было необходимо, ведь все его мысли были заняты Аннабел.

Спустя два часа и пять бокалов шампанского Дэвид стоял у стены бального зала, рядом с пальмой в горшке. Пальма оказалась прекрасным компаньоном, обществом, которым он наслаждался весь вечер: не произносила ни слова и, судя по всему, совсем не была против, что он тоже молчал. Немного раньше Дэвид сделал круг по залу ради Марианны, но очень быстро у него возникло желание улизнуть в свою спальню, рухнуть в постель и забыться блаженным сном.

Допив остатки шампанского, он оттолкнулся от стены, собираясь осуществить это намерение.

Глава 31

Аннабел, не в силах заснуть, лежала, уставившись в потолок. Сегодня она была свидетельницей трех великолепных свадеб. Три пары объявили о своей вечной любви. Одеты невесты были роскошно, цветы — выше всяческих похвал, женихи — красавцы, угощение — на высшем уровне, а бал — как при дворе. Свадьба сама по себе всегда прекрасное событие. Мерзким становилось то, что приходило потом.

Лорд Мердок сидел в церкви рядом с ней, и в тот момент, когда леди Джулиана поклялась в любви лорду Уортингтону, он так вцепился в подлокотники своего кресла, что побелели костяшки пальцев. Сама леди Джулиана была ему явно совершенно безразлична, он просто чувствовал себя уязвленным из-за того, что она предпочла Уортингтона, не мог вынести проигрыша в самой большой игре сезона. И теперь его новой жертвой стала Аннабел, но она тоже не интересовала его ни на йоту. Это было понятно из того, что он ни разу ни о чем не спросил. Все рассуждения Мердока сосредоточивались на собственной персоне, титуле, деньгах, положении в обществе. Ничего из этого не производило впечатления на Аннабел и никогда не произведет.

Наверное, вчера все-таки не стоило делать то, что она сделала, но заставить себя пожалеть об этом Аннабел не могла. Она хотела Дэвида безумно. Он вовсе не собирался ударить ее, но на какое-то мгновение она испугалась, что это произойдет. Дэвид рассердился, и она не смогла побороть в себе инстинкт, когда он взмахнул рукой. Разумеется, ему и невдомек, почему она так испугалась. Аннабел и сама не понимала, как можно объяснить ему это?

Ей было жаль, что он не понял, чего она хотела от него прошлой ночью. Разумеется, у нее и в мыслях не было вводить его в заблуждение. Ей казалось, что он будет только рад представившейся возможности: никаких обещаний, никаких проблем в будущем. Какой мужчина не воспользуется подобным предложением? Но, судя по всему, она очень сильно недооценила Дэвида. Она, конечно, почувствовала, что все пошло не так, только сожаление жило недолго после того, как Дэвид обвинил ее в трусости, оно тут же сменилось гневом.

И только сейчас, после того как целый день думала над этим, Аннабел поняла, почему его замечание так больно кольнуло ее: она на самом деле боялась. Она трусиха, всегда такой была. Ей никогда не удавалось набраться храбрости, чтобы противостоять отцу, как это делал Бо. А теперь ей не только не хватало храбрости принять предложение этого мужчины, но еще и объяснить, почему. Дэвид заслуживает большего. Ему нужна женщина, которую полюбит он и которая полюбит его, именно так, как он говорил на их первом занятии. У Аннабел нет права лишать его счастья.

Легкий стук в дверь спальни заставил ее сесть на постели. Может, показалось? Она спустилась с кровати и, накинув пеньюар, быстро подошла к двери.

В коридоре стоял Дэвид и выглядел так, что дух захватывало: высокий, темноволосый, в черном роскошном вечернем костюме, который так и не снял после бала. Конечно, ему было невдомек, что она его разглядывает, поскольку он, похоже, основательно пьян да и сейчас держит в руке бокал с какой-то выпивкой.

— Можно мне зайти, миледи? — изобразив подчеркнуто изысканный поклон, спросил Дэвид. — Клянусь, я пришел, только чтобы принести извинения.

— Вам не в чем извиняться.

— Нет, есть! — объявил он громко и еще раз поклонился.

Аннабел поспешила его впустить, иначе на шум в коридоре из дверей высунутся другие гости, и ей не пойдет на пользу, если ее увидят с ним в таком состоянии.

Она выглянула в коридор, убедилась, что никто там не появился, и, схватив его за руку, втянула в комнату.

Закрыв дверь у него за спиной, она приложила палец к губам:

— Тсс!

Дэвид опять отвесил поклон и проговорил тише:

— Хотите выпить?

— Нет, — покачала головой Аннабел.

— Тогда и я не буду, — широкая улыбка расплылась на его лице.

Она тоже не смогла сдержать улыбки. Дэвид явно перебрал, но был такой забавный и совсем не злой.

— Во-первых, прошу прощения, что напугал вас прошлой ночью, но, позвольте заметить, не нарочно, — он поклонился в третий раз.

Аннабел кивнула:

— Дэвид, вы не…

— Во-вторых, я хочу, чтобы вы ответили на вопрос, — оборвал он ее и поднял палец вверх.