Уроки Джейн Остин. Как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым

Элизабет сгорала от стыда за каждую выходку своей родни: «…если бы все члены ее семейства нарочно сговорились выставить в этот вечер напоказ свои недостатки, им едва ли удалось бы выполнить это с бóльшим блеском и добиться более значительного успеха». И я страдал вместе с ней. Поведение родни полностью подорвало все шансы Джейн (единственного стóящего человека в этой семейке, помимо Лиззи) на счастливое замужество. Исправить ситуацию не представлялось возможным, Дарси видел более, чем достаточно. И, похоже, его совсем не волновало то, что его друг и Джейн любят друг друга. А когда Беннеты спохватились, было слишком поздно – оба молодых человека уже уехали; судя по всему, Бингли оказался потерян для Беннетов навсегда. Джейн впала в отчаяние, Элизабет – в ярость. У меня чесались руки свернуть Дарси шею.

Эта книга оставляла совершенно иное впечатление нежели «Эмма», и не только потому, что я сам изменился. С первых строк романа Эмма была кругом неправа. Она раздражала меня до тех пор, пока Остин не показала, как много общего между мной и главной героиней. Теперь же, дочитав «Гордость и предубеждение» уже до середины, я не просто был полностью на стороне Элизабет – я соглашался с каждым ее словом, с любым суждением. Мне нравились ее друзья и были ненавистны враги. Я поддержал бы ее, восстань она хоть против целого мира.

Но тут происходит резкий поворот событий, и все встает с ног на голову. Лиззи встречается с человеком, которого никак не ожидала увидеть вновь. И этот человек делает ей совершенно неожиданное признание. В порыве негодования она позволяет себе наговорить лишнего и в ответ получает длинное холодное письмо, которое представляет все события первой части романа в абсолютно ином свете. Элизабет читает его – и отвергает доводы Дарси. Потом перечитывает еще раз и вдруг понимает, что все это время жестоко ошибалась.

По мнению Элизабет, окружающие должны были заметить чувства Джейн к Бингли просто потому, что для нее самой они очевидны. Джейн – дивное существо, и Лиззи отказывалась верить в то, что манеры ее семьи могут помешать счастливому браку сестры. Будучи не в меру гордой, Элизабет с трудом переносила высокомерие других. Ее суждения о людях оказались в корне неверны, а ведь ей так льстила уверенность в собственной прозорливости. Она не сомневалась в своей способности с первого взгляда разгадать сущность человека. Но, как оказалось, первое впечатление обмануло ее; она поверхностно посчитала одного молодого человека хорошим только потому, что он держался приветливо и дружелюбно. И наоборот, назвала другого мужчину плохим, поскольку он был холоден, надменен и замкнут.

Теперь Элизабет осознала, как глубоко заблуждалась. С присущей ей прямотой и твердостью она выносит себе суровый приговор: виновна в «слепоте, предубежденности, несправедливости, глупости». Она осуждает себя: «Как позорно я поступила!.. Я, так гордившаяся своей проницательностью и так полагавшаяся на собственный здравый смысл!»

Но, раз ошибалась Элизабет, значит, ошибался и я. Мы оба были бескомпромиссны в суждениях. Этот роман преподал мне новый урок, отличный от урока «Эммы». Тогда писательница предлагала мне посмеяться над главной героиней с ее нелепыми планами. На сей раз она смеялась надо мной.

Я был так околдован умом и очарованием Лиззи, что мне и в голову не пришло усомниться в правоте ее суждений. Я был настолько самоуверен, что легко позволил обмануть себя и с радостью идентифицировал себя с главной героиней, а этого-то и добивалась Остин. И тут оказалось, что мое сходство с Элизабет далеко не так лестно, как я воображал. Мы с ней слишком доверяли собственным оценкам. В своем окружении Элизабет была умнее всех, кроме, пожалуй, отца, который неустанно твердил дочери, какая она умница. Поэтому Лиззи незаметно уверилась в том, что ее мнение всегда верно просто потому, что это ее мнение. Она даже не давала себе труда внимательно выслушать собеседников. Да что они могут ей сказать? Она и без них все знает.

В черновике роман назывался «Первые впечатления». Элизабет не была предвзята в современном смысле этого слова. Она не составляла мнение о людях до встречи с ними и не судила о них по социальному статусу. Но тем не менее она выносила приговор, едва познакомившись с человеком, поскольку ей казалось, что она замечает все мгновенно и видит нового знакомого насквозь. Название «Первые впечатления», я полагаю, имело двоякий смысл. Во-первых, оно указывало на склонность Элизабет делать скоропалительные выводы; во-вторых, на то, что мы и сами склонны совершать те же ошибки, что и Лиззи.