Уроки ирокезского

Дочь наша снова превратилась в знакомую уже мне "руководительницу высшего звена". Принципиальным отличием ее от известных мне по будущему "эффективных менеджеров" было глубокое знание предмета. Машка, вероятно из-за голодного детства и необходимости заботиться о немаленьком семействе, вникала в любую поставленную перед ней задачу. И вникала достаточно глубоко – это, видимо, вложенное еще Петром Векшиным понимание того, что "много знаешь – сыто ешь". Причем вложенное в формате "знаешь и умеешь", так как абстрактное знание мало плодотворно. Но главным, с моей точки зрения, было Машкино понимание, что человек сам всего знать не может, и она по любому возникавшему перед ней вопросу сначала собирала специалистов, выслушивала их мнение (часто – несколько противоречащих друг другу мнений), а затем принимала окончательное решение. Но если решение вдруг оказывалось неудачным, то она никого не наказывала, о неудаче народ оповещала, снова собирала специалистов – и добивалась того, что ей требовалось. Всегда добивалась.

На бесплодных полях Можайщины и соседней Звенигородчины, тоже попавшейся под Машкину "горячую руку" даже пять сантиметров чернозема – великое дело. Настолько великое, что уже со второго года подобного развлечения мужики сами чуть не в драку записывались в "дорогостроители", причем даже платы деньгами за работу не требовали, за прокорм работали! Ну и за землю для своих полей, конечно. Но главное – Машке народ стал доверять абсолютно, и я совсем и не удивился известию о том, что в уезде единоличников не осталось практически совсем еще пару лет назад. И не только в Можайском и Звенигородском уездах: все же дочь наша потихоньку сферу своей бурной деятельности территориально расширяла. Сначала на соседний Рузский уезд, а затем – "захватила" почти половину губернии: Клинский, Волоколамский и Верейский уезды, и там тоже народ в колхозы пошел почти полностью.

На восток от Москвы тоже народ особо выпендриваться не стал: там и земля была не лучше, и крестьян все же гораздо меньше. Потому что как-то исторически на востоке губернии большая часть земель оказалась в поместьях, а они за несколько лет в основном отошли в казну – большинство за "долги по налогу", а прочие были выкуплены, причем "принудительный выкуп" пришлось применить не больше полудюжины раз. И на казенной земле именно колхозы и создавались, так что немногим оголодавшим единоличникам осталось лишь присоединиться к уже существующим – и демонстративно "сытым" – хозяйствам.

Но самым большим, по моему мнению, Машкиным достижением стало строительство нескольких весьма непростых заводов по выпуску очень специальной техники. Ведь выкопать землю с дороги – дело несложное, а вот погрузить ее в те же прицепы, перегрузить в вагоны, затем вагоны разгрузить, землю по полям растащить – в десятки раз более трудоемко. Вдобавок вместо чернозема на дороги нужно было насыпать земли хотя бы из отвалов карьеров и шахт – а это и вагоны, и самосвалы… телеги-самосвалы в основном. Так что дочь наша собрала "умных людей", и те придумали шнековый грунтопогрузчик (перед которым пускался обычный трактор с плугом), тракторный прицеп-грунторазбрасыватель, еще кучу всякой техники – и построили заводы, где все это стало массово выпускаться. Ведь даже Московская губерния – очень немаленькая, лопатами все проделать работы лет на сто наберется…

Для всей этой техники требовались моторы – и они появились. Восьмицилиндровая версия "газовского" мотора (рядная) начала довольно быстро производиться на специально выстроенном Гжатском моторном заводе. Сначала для "узкоколейных локомотивов" (поскольку дизелей для них еще не хватало) – но мотор-то, если он уже есть, можно много для чего применить. Правда Гжатск вроде как располагался "вне пределов подведомственной территории", но, вероятно, он остался единственной "свободной площадкой в радиусе доступности" после начала строительства всех прочих "землеустроительных" заводов в Верее, Рузе, Боровске, Малоярославце, Волоколамске…

Для меня осталось совершенно непонятным, что Машка пообещала Степану Рейнсдорфу, который не только сам мотор спроектировал, но и перевел на Гжатский завод четырех своих инженеров и почти сотню опытных рабочих. Но станки она самостоятельно закупила в Германии и Швеции, оплачивая поставки с выручки Можайского электролампового завода. Выстроенного опять-таки горожанами и крестьянами из окрестных сел: умеет дочь наша народ уговаривать "делать себе хорошо"…

На самом деле даже не так: Машке народ просто верил. Не весь, конечно – но сейчас уже все поверят: дочери я про грядущую засуху рассказал, естественно – и она, посоветовавшись с агрономами, почти все поля на этот год засеяла луговыми травами, бросив колхозников на огороды (расположенные поблизости от рек, так что их поливать было в принципе несложно… пока реки эти до дна не вычерпаны, конечно). И крестьяне в ее колхозах голодными не останутся, ну а те, кто Машке еще не верил – теперь точно поверит…