Уроки ирокезского

– Вот удивляюсь я, Слава, твоей бестолковости. Это же очевидно: ведь каждый из моих городков окружается забором, так?

– Тем более, столько металла уходит на какую-то ерунду!

– Ну металла, допустим, у нас теперь хватит. Но ты сам смотри: нефтяная промышленность у нас работает уже в разы лучше, чем до назначения меня канцлером.

– А при чем тут нефтяная промышленность? Я говорю о заводах и фабриках, которые делают всякое другое…

– Я же говорю: у тебя страдает логика, ты не замечаешь вещей совершенно очевидных. Нефти перерабатывается больше?

– Больше. И?

– Отходов нефтепереработки тоже больше?

– Допустим…

– Среди отходов у нас получается очень много битумного лака, которым можно разве что заборы красить. А если заборов не будет, куда лак этот девать? Выкидывать? Жалко… А так мы строим все новые и новые заборы и теперь лак выкидывать не надо. Это же очевидно!

– Тьфу на тебя, я же серьезно спрашиваю.

– Маленький городок дешевле большого. Не потому что он меньше, а потому что ему требуется более дешевая инфраструктура. В городке на пять-семь тысяч человек на водопровод хватит медленного фильтра, под сточные воды – нескольких прудов-отстойников. К тому же городков таких получается много, а каждый из них является местом притяжения окрестного деревенского населения: крестьянскому сыну проще на фабрику за десять верст от родного села работать пойти или за сотню? Опять же школы-семилетки в таких городках удобнее размещать, там же и десятилетки – для того, чтобы готовить тех, кто высшим образованием овладеть задумал – в них окажутся более естественными, чем даже в крупных деревнях. Техникумы опять же… Городки эти потихоньку вырастут, но во-первых, именно что потихоньку и инфраструктуру можно будет не спеша развивать. А во-вторых, когда у нас городков таких тысячи уже, каждый отдельный городок сам по себе становится неинтересен никому, кроме окрестного населения. Да и ему большей частью на него пока начхать: как рынок он не годится, как ярмарка – тоже, ибо закрыт от посторонних. Угадай с трех раз: где лучше ставить производства, о которых иностранцам знать не обязательно?

Один из таких городков, с оригинальным названием Торфянка, располагался совсем рядом с Москвой, в верховьях Яузы – точнее, на берегу болота в Лосином острове, из которого Яуза и вытекала. То есть с другой стороны болота некий ручеек, официально тоже считающийся Яузой, в болото втекал, и теперь через болото даже была прокопана протока, изображающая собственно реку. И как раз на берегу этой протоки, у леса и стоял этот городок. В котором жили разнообразные горожане, никем особо не тревожимые. Во-первых, потому что никому эти дебри были неинтересны, а во-вторых, здесь изрядный кусок Лосиного острова был окружен дополнительным периметром. То есть столбами с колючей проволокой – чтобы окрестные мужики не повадились охотиться на поселенных здесь бобров.

Городок на болоте ничьего внимания ничем и не привлекал: там размещалась опытная испытательная станция по механизированной добыче торфа и лаборатория Сельхозакадемии как раз по разведению бобров. Причем если вторая как-то справлялась с задачами, то коллектив первой в основном занимался скорее добычей из болота различных утопших торфодобывающих машин – о чем в Горный департамент регулярно сообщал ее начальник барон Нольде…

Еще в одной из "прошлых жизней" я обратил внимание на этого молодого офицера, который – подав в отставку – за год доучился на инженера (все же в Николаевском училище знаний давали немало) и всерьез занялся разработкой всякого, годного для отражения нападений вероятного противника. В этой – барон, оглядевшись по сторонам в Векшине, дообразовывался уже "без отрыва от производства", благо там должность царского адъютанта свободного времени оставляла почти двадцать четыре часа в сутки.

Поначалу Николай Евгеньевич волонтерил на моторостроительном, а затем – когда я предложил ему самостоятельную работу – возглавил "торфяную станцию". Успешно возглавил, подчиненные ему испытатели смогли утопить в болоте плавающий шнековый трактор, который вроде по определению потонуть не мог. А первый сделанный нами вдвоем мотор – пульсирующий реактивный двигатель с тягой около ста килограмм – был им серьезно доработан и передан в опытное производство Тюратамского завода. Теперь же мы с ним доводили до рабочего состояния второй…

Конструкция мотора была довольно простой – ну, если особо не заморачиваться "мелкими деталями". Я – не заморачивался, и изготовленный по моему проекту двигатель проработал на стенде почти минуту. И при этом показал тягу почти в тонну! А стенд… стенд и новый построить несложно, а если постараться, то и старый, на мой взгляд, вполне можно было починить.