Уроки ирокезского

На Новый, тысяча девятьсот двадцать третий год, Машка присвоила звания Героев Поликарпову – за разработку самого массового пассажирского самолета, Петлякову – за его "турбоджет", конечно же, и Никитину. Но Сереже звание досталось даже не за "трансконтинентальный лайнер", а "за передачу Армии тысячного основного самолета военно-транспортной авиации". Да, его фанерный самолетик стал, по сути, основой создания этой самой "военно-транспортной", и завод Сергея этих аппаратов выпускал уже по одной штуке каждый день. И, судя по планам, утвержденным Машкой, будет их выпускать еще минимум лет пять: для серийного производства пассажирских "модификаций" самолета быстрыми темпами строился новый завод в Верхнеудинске (ну, это я предложил его там ставить). А возможно, что строиться грузовики будут и гораздо дольше: по заказу Петлякова Добрынин сделал – в качестве "вспомогательного двигателя" для Пе-2 – совсем уже маленький турбомоторчик, на двести сорок сил примерно. У Петлякова двигатель крутил воздушный насос – достаточно мощный, чтобы запускать уже пневмостартерами основные двигатели, и электрический генератор – чтобы электропомпами держать нужное давление в гидромагистралях и всякие приборы энергией обеспечивать. А Сергей "примерил" этот моторчик к "грузовику"… в общем, Ульянин "микромотор" тоже Омскому заводу в план поставил…

Однако моторы – это хорошо, а вот пока что навигация в авиации была "не на высоте". И если над землей самолеты прилично ориентировались по радиомаякам, то при полетах в Канаду штурману требовалось уметь и секстаном пользоваться. В высоких широтах часто пеленг на радиомаяк взять было крайне затруднительно, а магнитный компас мог показывать вообще что угодно…

У Крылова в институте для судов был достаточно давно разработан очень приличный гирокомпас – но для самолетов он оказался негодным. Оказывается, сей девайс при смене курса некоторое время показывал неверное направление, а самолеты могут курс менять и часто, и резко. По заказу Ульянина там провели разработку и какого-то компаса специально для самолетов – но в начале лета двадцать третьего года прибор нужно было передавать в производство на завод, причем специально для этой цели строящийся – а Алексей Николаевич очень не желал автора прибора отпускать из института. Вот мне и пришлось ехать в Петербург, Крылова уговаривать. Мне, потому что генерал к моему мнению прислушивался… иногда прислушивался. Прислушался и на этот раз, правда после того, как я предложил новый завод подчинить тут же учрежденному "департаменту навигационного приборостроения". Который попросил Алексея Николаевича и возглавить (хотя он предложение и не принял). Так что временно новый департамент остался без руководителя, да и придумать, департаментом чего будет новая служба, мне пока не удалось. Ладно, попрошу дочь нашу разобраться – а у меня выкроилось пару дней просто пошататься по Петербургу.

Вот интересно, раньше я в этом Петербурге если где и бывал, так только по дороге из трамвайного парка (или с вокзала) до гостиницы "Англия", ну еще до Зимнего ездил часто. То есть и другие какие-то улицы проезжал, но обычно времени не хватало даже в окошко транспортного средства поглазеть. Ну, из бронетранспортера-то и выглядывать неудобно, а из автобуса-то можно было поозираться… так что я с большим любопытством осматривал практически незнакомый город.

Тем более незнакомый, что довольно много старых домов при "подъеме города" оказалось дешевле и быстрее снести чем поднять, так что и "воспоминания детства" мало что дали. Тем более, что "в детстве" во время пары моих визитов в Петербург улицы были забиты машинами, а стены завешены рекламой – поэтому я получал огромное удовольствие, просто гуляя без особой цели по красивым улицам.

Но вот люди… бродя по экс-столице я часто ловил себя на мысли, что мне удалось "почти вернуться" в двадцать первый век. Девушки шастали в коротких платьях – иногда даже с голыми коленками (с иммигрантами и сюда докатилась "американская мода"), а часто – и в разнообразных штанах. Причем выросли уже "дети эпохи канцлера", дети присланных мною из разных городов и деревень людей – и они мне теперь доказывали, что биологи правы: потомки разных "чистых линий" обладают… как ее там… "имбредной силой", вот! То есть становятся "больше и сильнее любого из родителей": на улицах уже не выделялись из толпы парни под метр-восемьдесят и девушки лишь немногим ниже. Слово даже было такое: акселерация, а в результате уже и я в толпе не выделялся особо – так же, как и в своей юности. Хотя, если народу давать в достатке мяса и рыбы, то может из-за этого детишка в рост прет? Я-то тоже в детстве не голодал – а теперь в России народ уж точно голодать не будет. Вот, оказывается, для чего я тут старался: чтобы на улице ростом не выделяться…

Да, машин на улицах было все же немного, но те, что были… их же большей частью по моим "воспоминаниям о будущем" делали, и оно – это "будущее" – все увереннее становилось "настоящим". Осталось разве что мобильники изобрести…