Уроки ирокезского

Кое-что я "понял" вообще случайно: мне кто-то из летчиков сказал, что с самолета в море видно косяки рыбы – ну той же кильки, например, а ведь довольно часто какой-нибудь траулер сеть забрасывает в месте в общем-то рыбном, но лишь рядом с косяком – и приходит невод с одною тиной. А вот если бы с неба подсказать капитану такого траулера, что забрасывать невод лучше километром левее…

Над Каспием, да и над Черным морем самолеты в поисках рыбки уже летали, но если до берега километров сто, а то и двести, то тому же "По-2" долго в поисках рыбки уже полетать не выйдет, поскольку надолго бензина не хватит. Ну а про океаны самолетам вообще можно забыть. Но если над плавучей морозилкой поставить летную палубу… Ведь у того же "По-2" разбег-пробег укладывается в сотню метров, а хотя бы самоходка "Волго-Дон" длиной-то почти сто сорок! И в результате моих размышлений в Навашино быстренько построили авианосец. Быстренько просто потому, что там стоял уже почти готовый корпус, и на него нужно было просто эту самую летную палубу взгромоздить. Ну, еще рубку вбок сдвинуть. И вместо стандартной уже паровой турбины поставить два "локомотивных" дизеля по две тысячи двести сил. И в трюм морозильники запихнуть…

Авианосец в Навашино достроили в феврале. И затем, непосредственно в затоне, где новенькое судно пока стояло "в ледовом плену", летчики начали потихоньку тренироваться влетам и посадкам на палубу. Без особого фанатизма, поскольку судостроители запрошенные лифты для самолетов поставили рядом друг с другом поперек палубы, и в них никакой "По-2" просто не помещался. И эти летчики быстро выяснили, что взлететь с палубы самолет может почти всегда, а вот приземлиться получается нечасто – даже на стоящий неподвижно в затоне без малейшего волнения корабль…

Стараясь сесть "поближе к началу палубы" поначалу летчики почти всегда опускались чуть-чуть ниже края этой палубы – и, естественно, ломали шасси. Хорошо еще, что никто при таких посадках не пострадал. Ну а приобретя опыт пилоты стали садиться подальше от края – и им просто не хватало длины палубы (даже увеличенной почти на десять метров по сравнению с самим судном) чтобы остановиться. Поскольку полетная палуба была поднята на три метра над собственно палубой сухогруза, падение за борт становилось крайне опасным… один пилот погиб и трое были серьезно ранены. На чем испытания и закончились: пилотов не осталось.

Пришлось объявить конкурс на создание специального самолета для авианосца – и я узнал, что в стране-то авиаконструкторы буквально толпами бродят! Большинство из них оказались летчиками, успешно прошедшими войну и после нее отучившиеся (или все еще продолжающие учиться) на авиаконструкторов.

Студент последнего курса Вадим Шавров предложил забавный самолетик: поскольку одним из требований конкурса было "влезание в лифт авианосца", он решил, что если крыло войдет по диагонали, то это требование будет выполнено. И – по расчетам – машине для пробега требовалось метров семьдесят, так что деньги для постройки опытного экземпляра я выделил. Их немного-то и нужно было, в пределах трех тысяч…

Коля Михельсон (как я уточнил, племянник "того самого" Михельсона, на заводе которого Ильичу сделали "бо-бо" в моей "изначальной жизни") предложил доработанную версию уже выпускающегося своего самолетика (о существовании которой я и не знал). Он год уже отработал у Григоровича, разругался с ним вдрызг и перешел на завод Сережи Никитина. Там сконструировал и построил небольшой гидросамолет для полетов в сибирские деревни (речки там почти везде есть, а аэродромы – даже для Поликарповского "сельского" самолета – все же строить надо), так что самолет (цельноклееный из шпона и с тем же мотором, что и на "грузовике" Никитина) понемногу выпускался. Правда, предстояло теперь крыло сделать складным (Николай предложил законцовки по полтора метра складывать), и вместо поплавков колеса поставить – но и это в принципе выполнимо.

Два "русских немца" – Виктор фон Кербер и Павел фон Депп – предложили самолет вообще двухмоторный, взяв в качестве двигателей "полувоенные" запорожские автомоторы (то есть с увеличенным объемом, но четырехцилиндровые, по восемьдесят с небольшим сил). Крылья у самолета предполагались складные, так что он в люк лифта проходил свободно, и к тому же машина могла висеть в воздухе более трех часов. Тоже неплохой проект – однако абсолютный победитель конкурса появился еще до того, как все эти проекты ко мне были присланы.