Уроки колдовства

Травница смотрела на это существо распахнутыми глазами и пыталась прийти в себя: никого более обаятельного она еще не видела. Но в чем именно это очарование заключалось, понять было совершенно невозможно. На ее взгляд, Эрил чертами благородного лица куда более вышел. В Златко тоже было что-то одухотворенно-достойное. А вот второй брат при явном сходстве с ними – те же светлые волосы, лучистые карие глаза – отличался какой-то неуловимой искоркой, счастьем в каждой черточке симпатичного личика. Глядя в него, создавалось впечатление, будто он улыбается, хотя на самом деле губы могли и не кривиться. Хотя такое, похоже, случалось редко. Скалился он постоянно. И болтал беспрерывно. При этом умудрялся делать еще сотню дел, обращаться сразу ко всем присутствующим. Но самым привлекательным и поразительным в нем было то, что вел себя Тони Бэррин так, будто любил весь мир и был абсолютно уверен, что тот отвечает ему полной взаимностью. Просто и представить себе не мог, что кому-то он может не нравиться.

– Да-да, с непривычки Тони производит неизгладимое впечатление, – тихонько усмехнулся Рель, решив прийти знахарке на помощь. – Не беспокойся, скоро привыкнешь.

Травница с трудом отвела глаза от этого чуда природы и взглянула в смеющиеся глаза молодого дворянина.

– А оно… всегда такое?

– Практически, – еще одна ухмылка.

– О боги!

– Точнее и не скажешь, – хмыкнул Рель.

– Тони! – Видимо, Всеславе надоело это представление. Она вообще была женщиной строгой – еще бы, пятеро сыновей! – Кончай кривляться перед девушками. Мигом наверх, переодеться и за стол!

– Ма-а! – тут же переключил свою бурную энергию на женщину менестрель. – А ванна?!

– Можешь, и ванну принять, но есть будешь в гордом одиночестве.

На мордашке Тони отразился такой ужас от подобной перспективы, что Ива невольно хихикнула, а сам парень испарился в две секунды.

– Идемте, дети, – тоже еле сдерживая улыбку, произнесла Всеслава и величаво проследовала к столу.

За трапезой Иву посадили между Релем и Грымом, чем она была невероятно довольна. Первый снабжал ее полезной информацией, а второй внушал уверенность в незыблемости мира: что бы ни случилось, оторвать тролля от еды не представлялось возможным в принципе.

А подобная уверенность знахарке была нужна. Бэррины оказались на редкость веселой семейкой. По мнению Ивы, нормальной в ней были только Всеслава и Даниэль, да и то с очень большой натяжкой. А вот сыновья – один другого страннее. Но по крайней мере становилось ясно, откуда у Златко столько тараканов в голове. Однако при всем том в их семье было интересно. Все, очевидно, любили друг друга, им было дело до проблем ближнего – так что разговоры лились рекой. При общем шуме и гаме за столом, они умели слушать. А также не давать никому скучать.

Каким-то образом – то ли хорошо подобранными вопросами с нужной интонацией, то ли подчиняясь общей атмосфере – каждый из Бэрринов рассказал что-нибудь о себе, а братья – о том, что с ними произошло за то время, пока их не было в отчем доме. Даже знахарка сумела расслабиться. Этому также очень помогла вкусная и сытная еда в количестве, удовлетворившем даже тролля.

Где-то между второй и третьей переменой блюд из-за стола выползли самые юные Бэррины и немедленно направились к травнице. Сначала девушка даже испугалась, такие у малышей были решительные физиономии. Правда, потом воспользовалась случаем рассмотреть близнецов. Если старшие братья были похожи, то эти двое вообще не отличались друг от друга. Ива даже успела подивиться этому, когда один из них чуть нахмурился и произнес на весь зал:

– Покажи зверушку!

Тон был приказной, а вот глаза просящие. И брата он ухватил за руку. Видимо, для моральной поддержки.

Знахарка, на коленях держащая шуша, который в начале вечера произвел фурор среди хозяев, немного растерялась, бросила вопросительный взгляд на мать карапузов – та одобрительно кивнула. Девушка аккуратно повернулась и, взяв наевшегося от пуза Щапу на руки, поднесла к мальчишкам.

Четыре карих глаза уставились в лукавые черные бусинки шуша. Поджимая лапки, он тоже с интересом разглядывал близняшек. Даже склонил голову набок. Мальчишки тут же сделали то же, вызвав тихие смешки у наблюдавших за этим представлением взрослых.

– А как его зовут? – спросило другое юное создание.

– Щапа.

Двойняшки переглянулись и, преданно уставившись на травницу, хором произнесли:

– А можно с ним поиграть?

Ива с сомнением глянула на раздувшийся живот шуша, потом на хозяев, затем в умоляющие глаза мальчишек и спросила:

– Щапа, ты как?

Звереныш зевнул, откровенно стараясь потянуть время, чтобы вдосталь насладиться всеобщим вниманием, обвел взглядом присутствующих, но потом милостиво произнес:

– А-э-у!

Травница усмехнулась и протянула шуша малышам. Однако зверь соскочил с рук и отпрыгнул в сторону, остановившись в паре локтей от мальчиков. Зафыркал, замахал пушистым хвостом. Младшие Бэррины бросились его догонять, Щапа – от них, но не особо быстро, явно играя и поддразнивая их. Близнецы захохотали и азартно включились в игру.