Уроки любви

«Альмо Портьего будет петь в „Тоске“», объявляет Джессика. Директор театра синьор Арбикос схватился за голову, здесь и спорить-то бесполезно. Джессика распахнула рояль: «Зовите концертмейстера!». Когда тот прибежал, они выдали такой дуэт, что стекла дрожали, а директора отпаивали валерианой. Бродяжка оказался вторым Карузо, и подготовка не хуже, чем у выпускника консерватории.

Они с Джессикой с блеском спели вечерний спектакль. С парнем тут же подписали контракт еще на два выступления. Но уже на сцене оказалось, что Альмо не только не может вспомнить ни слова из своей партии, но и мелодию как бы слышит впервые. Мне показалось, что он внезапно сбрендил. Джес хохотала до слез. Спектакль был сорван. Но скандал порадовал зрителей больше, чем возможность дослушать оперу.

— И что теперь? Похолодел Барри.

— Да все в порядке. Парня нашли мертвым в портовых задворках. Алкогольное отравление. Никаких сомнений в ненасильственной смерти… Но знаешь, что сказала мне эта чертовка? Ох, Барри, может, ты лучше приедешь и сам поговоришь с ней?

— Да не темни. У меня и так голова пошла кругом.

— «Альмо очень похож на Барри, правда? Я никогда не пела с Барри, а мне так хотелось этого», пролепетала она невиннейшим образом.

— «Я понимаю, почему ты поешь, как богиня, потому что мечтаешь поразить Барри. Это понятно. Но каким образом запел этот олух?!» закричал я, топая на нее ногами. «Мне пришлось переспать с ним», грустно улыбнулась наша девочка. И больше никаких объяснений.

— Знаешь, Брюс, это так и есть, сказал Грант, вспомнив, какой фантастический прилив сил испытал он от близости с Джессикой. Он запел, потому что ей это было надо.

В трубке повисла тишина, сквозь которую пробивалось негодующее сопение Портмана.

— Кажется, это ты пьян, Барри. Он нажал на рычаг. Связь прервалась.

Глава 16

Барри с содроганием ожидал дня свадьбы. Он не мог даже предположить, как подействует известие о его бракосочетании на Джессику. А скрыть не удастся, как не удасться отложить еще раз это событие. Присутствие Джессики в жизни Барри сводило с ума благоразумную ранее женщину. Нервы Сармы были на взводе. Она расторгла контракты на два месяца, заперлась дома и затыкала уши всякий раз, как в ее присутствии звучало имя Джессики.

Сарма и сама не понимала, почему вдруг так ухватилась за Барри. Еще недавно она всячески откладывала разговоры о браке, а теперь до умопомешательства боялась потерять возлюбленного. Волевая, знающая себе цену красавица, наконец-то влюбилась, как кошка, со всем пылом своей греческой крови.

Свадьба состоялась в середине апреля. Новобрачные уехали в путешествие, скрыв от близких и прессы место своего пребывания. Они жили в маленькой деревушке на Канарских островах, без радио, телефона и поступлений прессы. Но вместо желанного расслабления нервы Барри скручивались в пружину. Он старался не подавать вида, что чувствует себя сидящим на пороховой бочке даже когда покачивается в лодке в обществе новобрачной на зеркальной глади теплого моря. Всеми силами наигрывая любовную истому, Барри едва сдерживался, чтобы не рвануться в Нью-Йорк. Он с облегчением вздохнул, когда свадебное путешествие подошло к концу.

Дома Гранта ждала кипа сообщений. Он на целый час заперся в кабинете, а потом долго разговаривал по телефону.

— Что-то произошло? С ней? подозрительно всматривалась в лицо мужа Сарма. Не смотря на обилие дорогих украшений и двухнедельный отдых под солнцем, е красота поблекла. Огромные глаза валились, веки приобрели землистый оттенок, лишь подчеркиванием обилием яркой косметики. Казалось, цветущая молодая женщина скоро превратится в сморщенную старуху.

Барри обнял жену и нежно прижал к себе.

— Леденящая душу история… Не обижайся, дорогая, мне надо на пару дней слетать в Буэнос-Айрес. Портман паникует, дело может кончится международным скандалом. Его насмешливый тон плохо скрывал беспокойство.

«Будь проклята эта чертовка!», подумала Сарма…

В роскошных апартаментах Джессики было прохладно и тихо. Воздух насыщали ароматы редких цветов и дорогих духов, составлявших привычную уже атмосферу покоев примадонны. Мягкие диваны и обилие розовых атласных пуфов, блеск зеркал и бронзы придавали комнате сходство с подарочной коробкой, хранящей праздничный сюрприз.

Увидав вошедшего Гранта, Джессика кивком головы выпроводила маникюршу и шагнула ему навстречу по мягкому пушистому ковру, босая, с влажными, только что вымытыми волосами, в полупрозрачном пеньюаре цвета шафрана.

— Можно поздравить? Ты счастлив? Садись и расскажи все подробно. Сарма достаточно забавна в постели? Как мило, что ты приехал!

— Мило?! прорычал Барри. Это ты расскажи, что здесь произошло, черт возьми! Ты, кажется, намерена попасть в тюрьму, и непременно вместе со мной? Так выглядят на деле величественные планы и смиренные обещания?

— Да что случилось? Ты приехал, чтобы отшлепать непослушную девчонку? Вот этого мне как раз и не хватало, я соскучилась, милый. Крадущимися, плавными движениями Джессика приближалась к нему, раскинув руки.