Уроки магии

Выбравшись на берег, Фэйт запрыгнула в повозку Финни. На подошвах ее башмаков налипла грязь, чулки промокли. Линии на левой ладони меняли свой рисунок прямо на глазах, появилось неровное красное пятно – знак смерти Марты. Фэйт не придала этому значения. Прошлое осталось позади, а будущее лежало перед ней. И все же она пыталась сдержать слезы – не по Марте, а по тем годам, что были из-за нее утрачены. Финни был не такой человек, чтобы говорить о подобных вещах. А может быть, он просто грелся в лучах яркого бруклинского солнца.

– Куда направляемся? – спросил Джек, практичный, как всегда.

Фэйт упрямо поджала губы. Хоть ей и было всего одиннадцать, она была исключительно уверена в себе.

– Искать мою маму.

Финни было что возразить. Бруклин велик, но эта девчонка доказала, что многое знает, и он решил ей не перечить. Джек внезапно обнаружил: ему интересно, что будет дальше, появились даже какие-то смутные надежды, которых он не испытывал уже долгие годы.

– А что будет, когда мы ее найдем? – спросил он.

– Тогда я окажусь там, где должна быть, – ответила Фэйт. – А ты разбогатеешь.

Когда они остановились на ночлег, Фэйт осмотрела содержимое фургона и, обнаружив ножовку, вручила ее Джеку.

– Для тебя есть работа, – сказала она, показав ему железные браслеты на руках.

Финни, отступив на шаг, чтобы получше их разглядеть, понял: Фэйт хочет, чтобы он перепилил металл, туго врезавшийся в ее запястья. Джек был не слишком уверен в твердости своей руки. Он частенько выпивал, чтобы забыться, руки его дрожали, да и веру в себя он утратил. Финни был добрым человеком, не желавшим причинять боль ближнему. Покачав головой, Джек отложил пилу в сторону.

– Я могу поранить тебя.

– Мне не навредишь больше того, что уже сделано, – сказала Фэйт. – Я потеряла все, и ты должен помочь мне вновь обрести утраченное. Когда мы доберемся туда, куда держим путь, тебя ждет награда. Будешь иметь больше, чем мечтаешь.

– Ты сулишь мне златые горы, – рассмеялся Финни. – У тебя спрятан клад?

– Точно тебе говорю, – заверила его девочка, немного обидевшись. – Мама позаботится, чтобы ты получил заслуженное.

И она посмотрела на Джека так жалобно, что у него не осталось выбора. Фэйт сидела совершенно неподвижно, и когда ножовка несколько раз задела ее, не крикнула, даже когда потекла струйка крови, черной и липкой, прожегшей насквозь пол фургона. Девочка выросла на Бодрящем чае, и сказывалось действие этого целебного напитка. Когда браслеты наконец отпали, на ее запястьях, там, где железо так долго сдавливало кожу, на всю жизнь остались глубокие шрамы, напоминая ей, на что способны некоторые люди ради того, что они принимают за любовь.

Фэйт тут же ощутила, насколько увеличилась ее сила. Глоток воздуха – и она вновь обрела себя. Она поглядела на небо и поняла: если она захочет, пойдет дождь. Фэйт внимательнее присмотрелась к Джеку Финни и, благодаря вновь обретенному дару видения, сумела разглядеть в нем молодого человека, которым он был, когда потерял жену и ребенка, горе, окутавшее густой паутиной его сердце, что он нес в себе. Когда они устроили привал, она услышала души убитых индейцев ленапе, исконных обитателей этих болот: призраки собрались в синеватых сумерках, и плач их был подобен крику морских птиц. Ее переполняли эмоции, и будь Фэйт обычной девочкой, она бы разрыдалась, но вместо этого ушла туда, где Финни не мог ее видеть, и танцевала при свете луны. Фэйт опять стала сама собой, но при этом изменилась. Внутри, у самого сердца, скопилась горечь, она едва сдерживала слезы. Она была девочкой, которая вылезла в окно, чтобы спасти свою жизнь.

* * *

Они остановились на ферме на Кроличьем острове, называемом голландцами Кониджон-Айленд, а англичанами – Кони-Айленд, что связано с древним именем кроликов, упомянутых в Библии Короля Якова[43]. Здесь, у моря, одиноко жила уроженка Корнуолла Мод Карди. Хотя они с Джеком Финни не сумели установить степень своего родства (у них были кузены, которые приходились кузенами друг другу), в доме Мод всегда находилось место для Джека, если в том возникала нужда. Мод любила Бруклин, каким бы диким и унылым он ни казался, ведь и сама она была сумасбродна и одинока. Она пересекла океан из-за мужчины, но этот роман продлился недолго. В ее жизни случалось еще много других возлюбленных, и, хотя с тех пор, как ее мыслями завладел этот человек, минуло сорок лет, она до сих пор иногда с благодарностью вспоминала его, когда приливная волна была высокой или луна полной.

– Кто это? – спросила Мод, увидев странную темноволосую девочку.

Мод была подозрительна при любых обстоятельствах, что было разумно, поскольку жила одна в этом странном краю с голубоватым воздухом, где видимость сохранялась на многие мили вокруг, где грабители и пропащие люди селились среди добропорядочных обитателей Бруклина.

– Я его племянница, – поспешно ответила Фэйт. Ее серые глаза ничего не выдали, но после всякой сказанной ею лжи на ногтях ее рук появлялись белые пятнышки.

Мод, поджав губы, долго изучала девочку, но так и не пришла к какому-то мнению.