Уроки плейбоя

— О да, так и вижу заголовки. Наследник сети отелей рекламирует любительские изделия на улицах Французской Ривьеры. Да, это сработает.

— Ты не веришь, что ты талантлив.

Но если Лотти это откровение шокировало, то его нет. Лукка знал свои границы и знал, что потребуется, чтобы занять положение в мире искусства. И это были не деньги семьи и шарм в постели. Он повернулся спиной к принцессе, чтобы не видеть ее нахмуренного лица.

— Пойду посмотрю, что происходит с этим сумасшедшим карантином. Менеджер должен был позвонить уже час назад с новостями.

— Я буду тебе позировать.

Он остановился в дверях и повернулся: Лотти стояла в море пузырьков, прикрывая грудь и интимную часть руками, словно современная версия «Рождения Венеры» Сандро Боттичелли.

Дыхание застряло в горле, она была всем, чем не был он, — невинной и красивой. Правдивой и честной. Вежливой и прямой. Сладкой и искренней.

Взгляд глаз, зеленых, как морская вода, поддразнивал его.

— Я хочу, чтобы ты нарисовал меня, Лукка.

— Я уже нарисовал тебя.

— Не так. — Она уронила руки. — А так.

Лукка не мог отвести взгляд от нее, Лотти никогда не была настолько красивой, как сейчас. Мог ли он не хотеть нарисовать ее? Поймать момент, когда ее тело рассказывало историю, которую знали только они, интимную, чувственную историю двух противоположностей, нашедших друг в друге что-то, чего никто больше не мог понять. Он и сам не понимал этого, продолжая узнавать эту историю. Страница за страницей. Глава за главой. Сцена за сценой. Слово за словом. Слой за слоем узнавая себя, узнавая то, чего не понимал до сих пор.

— Почему?

— Потому что я хочу видеть, как ты видишь меня.

— Никогда раньше я не рисовал обнаженных тел. — Он сверкнул улыбкой плохого мальчика. — Ну, не так, в смысле.

— Тогда этот сеанс станет еще более особенным. Только между нами. Никто больше не увидит — не хочу, чтобы это видел кто-то другой. Это будет абсолютно личным.

Лукка почесал в затылке, сражаясь с совестью и удивляясь, что она все еще у него есть. В глазах Лотти сияло доверие, и от этого в Лукке словно исчезло что-то очень грязное и темное.

— Мне казалось, ты считаешь, что искусство — для того, чтобы им делиться?

— Оно будет разделено. — От ее улыбки появились ямочки. — Нами.

Сеанс состоялся на следующий день.

— Могу я теперь посмотреть?

— Нет, сиди там, пока я не поймаю угол света, падающего на твое плечо.

— Но мне холодно.

— Милая, это была твоя идея, ты помнишь? — Лукка обмакнул кисточку и вернулся к работе, от сосредоточенности его лицо становилось опасным и сердитым, а не очаровательным, как обычно.

Лотти не столько было холодно, сколько безумно хотелось посмотреть, что получается. Карантин был снят, и завтра можно улетать. Оказалось, что это было пищевое отравление, и что самое забавное — из-за булочной, снабжавшей отели. Пострадало всего несколько гостей, но власти предприняли достаточно активные меры, чтобы сдержать инфекцию.

Время, проведенное с Луккой, более чем восполняло все неудобства. Лотти не помнила, когда еще чувствовала себя такой счастливой и наполненной в чьем-то присутствии. Домашний Лукка отличался от публичного Лукки, или, может быть, она открыла другую его сторону. Она не обманывала себя мыслью, что их отношения — связь — продлятся дольше, чем Мадлен и Эдуарду потребуется времени, чтобы уехать из отеля «Чатсфилд» с надписью «Молодожены» на заднем стекле машины, но, по крайней мере, у нее останется что-то на память. Его картина станет напоминанием о первом разе, когда Лукка посвятил себя чему-то — кому-то — больше чем на несколько часов.

— Отлично. — Он откинулся на стуле и вытер лоб измазанной в краске тряпкой, подозрительно напоминавшей полотенце отеля. — Нужно еще несколько штрихов, но я сделаю это, когда мы вернемся. Полотно должно высохнуть, прежде чем я смогу добавить еще деталей.

Лотти вышла из ванной, обсушила ноги и подошла, чтобы посмотреть.

— Я правда так выгляжу?

Лукка нахмурился.

— Что? Тебе не нравится?

Лотти вдруг поняла, что за резкостью Лукка скрывает неуверенность, и ей захотелось его подразнить.

— Не знаю… — Она постукивала пальцем по губам, словно в критических раздумьях. — Ты мог бы получше постараться над моей грудью.

— Что ты имеешь в виду? — Лукка в раздражении нахмурился. — Я потратил кучу времени на твою грудь, она идеальна. Правильная форма, свет, тень.

Лотти щелкнула его по носу с победоносной улыбкой.

— Ты такой чувствительный мальчик.

— Маленькая ведьма. — Он схватил ее за бедра и притянул к себе, страстно прикусив правую грудь.

Его темная шевелюра составляла удивительный контраст с ее бледной кожей. Лотти вздрогнула и запустила пальцы в его волосы, вдыхая фирменный аромат шампуня отеля «Чатсфилд». С легкой грустью она гадала, будет ли время, когда она сможет вдыхать кедр, кожу, белую розу и лаванду и не думать о нем. Лукка перешел к другой груди, языком поддразнивая ее сосок, заставляя его отвердевать. Внутри все перевернулось, когда он отнял одну руку от бедра Лотти и переместил в интимную часть. Ей хотелось большего, все ее тело стонало от желания; девушка прижалась к Лукке.