Уроки танго

Нечаев по-прежнему старался ей не мешать и, кроме совместных ужинов, держался в стороне. Галя была ему за это благодарна. Но однажды за обедом он сказал, что они должны поговорить.

После смерти отца он стал полноправным хозяином дома и, думая о том, что произошло с Антоном, он понимал, что с ним тоже может произойти все что угодно — живем под одним Богом — и что, если это произойдет, то у Гали с Тонечкой нет никаких прав на дом, и они останутся без жилья. Это все он и рассказал Гале.

— Чтобы этого не произошло, я имею в виду, чтобы вам не пришлось отсюда уезжать и чтобы дом не достался посторонним людям, — сказав это, он вопросительно посмотрел на Галю — как она отреагирует на слово «посторонним». Галя никак не отреагировала, и он облегченно продолжил: — Та к вот. Есть единственный способ. Другого я не вижу. — Здесь он опять немного замялся, словно набираясь духу. — Мы должны с вами расписаться. Только поймите меня правильно, Галя, — не давая ей возразить, торопливо добавил он, — вас это ни к чему не обязывает. Брак будет фиктивным, и все останется как есть. Я ни на что не претендую. Просто в случае чего вы и Тонечка официально будете иметь право на дом, и все тут. Та к что вы подумайте.

— Спасибо, я подумаю.

Через месяц они расписались, но, как и сказал Нечаев, у них ничего не изменилось — они продолжали жить своими жизнями. Тетя Люба, которая была в ЗАГСе свидетельницей, решила, что ее помощь уже не нужна, и вернулась к себе в деревню. Нечаев предложил нанять новую домработницу, но Галя не задумываясь сказала «нет» и стала сама заниматься хозяйством.

В тот год, когда пришло время Тонечке идти в школу, Галя решила, что ей самой уже давно пришло время начинать работать. Ей уже исполнилось двадцать шесть лет, а она сидит на шее у чужого человека. Надо и совесть знать. Как и большинство жителей Епишево, она устроилась на химкомбинат. Имея диплом Ленинградского медицинского училища, она без проблем устроилась медсестрой в комбинатовский медпункт. Само собой, что они стали вместе с Нечаевым ходить на работу и вместе же возвращаться. Этим же летом Тонечка заболела скарлатиной. Та к как Галя только что устроилась на работу, Нечаев настоял, что он возьмет отпуск и сам будет ухаживать за ребенком. Скарлатина проходила тяжело, с осложнениями, и Нечаев буквально переселился в Тонечкину комнату (Нечаев решил, что она уже достаточна большая, скоро пойдет в школу, и у нее должно быть своя комната).

Видя, каким вниманием и любовью Нечаев окружил ее ребенка, Галя понимала, как ей, и особенно Тонечке, повезло. И если раньше она отчитывала дочь, когда та, говоря о Нечаеве, произносила «папа», то теперь, в разговоре с ней наедине, Галя сама называла Нечаева папой. Когда она впервые при нем за обеденным столом сказала Тоне: «Передай папе хлеб», Нечаев замер с недонесенной ко рту ложкой и тут же, испугавшись, что Галя почувствует его волнение, начал быстро есть свой суп.

* * *

В последнюю неделю августа они пошли все вместе покупать все необходимое для школы. Главную роль на себя взял Нечаев. Галя стояла в стороне и наблюдала, с какой серьезностью Тонечка и Нечаев относятся к покупке каждого предмета: будь то портфель или набор карандашей. Они долго обсуждали каждую покупку, внимательно выслушивали мнение друг друга. Нечаев в основном всегда соглашавшийся с Тонечкой, шепнул незаметно Гале: «Когда она поймет, что была неправа, купим другое». Наблюдая за ними, Галя окончательно убедилась в правильности своего решения: Тонечке нужен отец, и Бог послал им Нечаева, и более любящего отца для Тонечки быть не может.

В этот же вечер, уложив Тонечку спать, она немного почитала ей «Сказку о царе Салтане» и дождавшись, когда девочка заснет, поцеловала ее, вышла в коридор и, пройдя мимо своей комнаты, впервые постучала в дверь Нечаева…

После той ночи Галя уже навсегда перебралась к Нечаеву в спальню, и у них потекла обычная семейная жизнь. Галя занималась домом, а Нечаев, приходя с работы, вместе с Тоней занимался своим садом. В той, прошлой жизни у него была любимая работа — единственное, что приносило ему счастье. Но счастье это было одинокое и беспокойное. Теперь работа превратилась в службу, но зато в его жизни появились Тоня, Галя и его сад. И счастье его стало спокойным и заполненным любимыми людьми и новым любимым делом — садом.

Они с Тоней засаживали свой небольшой участок земли таким образом, что разнообразные цветы — как многолетки, так и одногодоки — рассыпали свои цветовые палитры с ранней весны и чуть ли не до начала зимы.