Уроки тьмы

Вдруг после капель мир перевернулся —
Шеф долг вернул. Достойно объяснился.

Слепит опять мне лампа Ильича,

Как на ночном допросе палача.

Котёнка повариха в дом забрала.

Про то официантка мне сказала

И пригласила на спектакль в БДТ.

Она актриса! Господи! Уже?

Облик её давно мне был приятен —

Глаза, как бархат, карие, без пятен,

Головка – в обрамлении волнистом,

Овал лица – лирично-живописный.

Исходит свет от женственности яркой.

Бог дал ей дар. Я стану театралкой!

Вручила «Виртуальные романы»

Владимиру и Стасу – Дон Жуану.

Жизнь вновь забила в радужном ключе

Под пьяный гул, хрип мачо на плече.

XIX

Как много нас, таких, как я, эпохи стока,
От Мурманска до Дальнего Востока!
Набитыми дипломами, с моралью
Знамён кровавых, с верою хрустальной,
С душой младенцев, скрытых сединою.
Мы радуемся громко. Тихо воем.
Торчим неубранной капустою забытой —
В сторожках, гардеробах, мойках скрытых…

И хлещут крыльями в морщинистые лица

Воспоминанья улетевшей птицей…
Бьёт ветер острый, подгоняя с силой
Куда-то в сторону, от жизни мнимой…
Там нет дорог – тишь неземная
И очередь эпохи в двери рая…

XX

Залив тоску и неудачный день,
Пивная зрится самою родною.
Родня отходит в прошлое, как тень,
Свет забирая вместе с тишиною.

Дрожит мой гардероб от русского разгула.

Я – эпицентр дьявольских страстей.
В мозгах, политых золотистым пивом,
Гремит поток бессмысленных речей.

И к нам, мой Блок, заходят дамы пряные,

Парфюмом поглощая едкий дым,
Закутавшись табачными туманами,
В пивном бокале топят модный сплин.

Чем откровенней нагота души и сути,

Острее жалости сердечная струна.
Звенит мой нерв надорванностью жгучей.
Скорбит со мною жёлтая луна.

И уходя разбитой в ночь буранную

Под виражами сонных фонарей,
Вдыхая свежесть неземную, странную,
Я ощущаю счастье пережитых дней.

Гудит пивная на Звенигородской.

Поёт, смеётся, буйствует, круша…
К колоколам Владимирской несётся
На белых крыльях русская душа!

Мысли ни о чем

Часов так много в доме, что время стучит вразнобой, разбивая память на куски, раздирая душу безвременьем. Ощущение зыбкости и размытости реалий. Мысли ни о чём и обо всём сразу. За спиной – звуки бурлящей жизни, впереди – ватная старость. Почему так быстро? Успела лишь прикоснуться к чему-то главному, прозреть, как слепой котёнок. Цепляюсь слабыми коготками за уходящий шлейф магической жизни… А что дальше? На последних виражах достаются остатки солнечного пира. Жизнь дразнит призрачным будущим. А я съела своё будущее бездарно прожитым прошлым.

Только подойдя к порогу мудрости, можно начать осознавать по-настоящему божественную красоту мироздания, в котором, как в коконе, заключено наше мелкое суетливое бытиё. Как равнодушно и поверхностно воспринимает красоту молодость! С какой смертельной печалью на высокой надорванной ноте ощущает красоту старость! Эгоизм молодости сосредотачивается на собственных жарких страстях и плотских радостях, а эгоизм старости подобен ненасытной алчущей души, торопящейся быстрее вобрать в себя земное неповторимое, раствориться в его бессмертии, чтобы унести с собой в небытиё.