Уроки тьмы

Делая пробежку на своей электрической дорожке, Олег попытался подвести предварительный итог своей спортивной деятельности: пробежал тринадцать официальных марафонов, большое количество полумарафо-нов, своё 50-летие отметил, пробежав на соревновании пятьдесят километров, бегал на отдельных участках пробега «Ленинград – Выборг», участвовал в трёхдневном пробеге «Поезда Славы», в пробегах, посвящённых экологии Балтийского моря, «100-летию лёгкой атлетики», «Золотое Кольцо России», «Дорога жизни», «Белые ночи», «Пушкин – Петербург», «Гатчина – Пушкин», а также в Омске, Смоленске, Архангельске, Москве. Проблема на соревновании была одна и та же – где взять лидера. Попеременно приглашал друзей из спортивного клуба «Спартак», который к этому времени прекратил своё существование. Спасибо Олегу Борисовичу Карпову, который не отказывал ему, хотя никогда до этого марафон не бегал. Приходилось уступать в скорости пробега, зато он мог участвовать в соревновании, а это важнее.

Спорт дарил ему настоящих друзей. Однажды, когда у него возникла очередная проблема с лидером, судьба ему сделала неоценимый подарок. Он познакомился с удивительным человеком – Николаем Павловичем Сидоровым – бегуном, пловцом, ставшим ему надёжной опорой не только в спорте, но и в жизни. Пройдя небольшой инструктаж, как надо правильно контролировать натяжение верёвочки при беге лидеру, Николай Павлович стал тренироваться с ним постоянно один-два раза в неделю в любую погоду. Постепенно они определили оптимальный вариант для бега. Их первый совместный пробег состоялся весной в 2003 году на десятикилометровой дистанции «Гатчина – Пушкин». Они довольно легко прошли эту трассу. Это было их первое боевое крещение. Готовились к дальнейшим, более серьёзным испытаниям. С тех пор они постоянно совершали такие пробеги, как «Дорога жизни», «Белые ночи», «Юбилей города Зеленогорска», «Приз ЦПКО», «Пушкин – Петербург», «Атака века» и другие.

Николай Павлович – частный предприниматель. Он стал без всяких просьб поддерживать его и в творчестве, организуя для него транспортные перевозки работ для выставок за свой счёт, приобретая для него спортивную обувь, оплачивая аренду залов для персональных выставок, в том числе и в Музее городской скульптуры в 2007 году, которая оказалась самой доходной, по мнению музея. Он откликался на малейшую просьбу со стороны своего друга, продолжая с ним тренироваться, бегая с ним как лидер, в основном на дистанциях в пять километров. Главное – он заинтересовался его творчеством, с удовольствием знакомился с новыми работами, делясь своими впечатлениями, что так важно для художника. Олег с особым чувством признательности и любви к другу выполнил его портрет, который Николай Павлович Сидоров решил отлить в бронзе к своему 75-летию в августе 2014 года. Так он приобрёл надёжного друга и лидера в спорте, буквально связанного с ним по жизни одной судьбоносной верёвочкой.

Ему осталось совсем немного, чтобы пробежать экватор, он точно знал, потому что вёл спортивный дневник с 1984 года, где отмечал всё – где, когда, сколько, с каким временем, в какую погоду, подсчитывая ежегодно общий километраж. А вот как дальше бегать, с кем? Проблема.

– Проблемы на то и проблемы, чтобы их разрешать, – сказал Олег и остановил беговую дорожку, прослушав время на своём говорящем будильнике.

Он поднял дорожку, нащупал крепежи и зафиксировал их в ответной части полотна. В собранном виде у стены она никому не мешала. Похлопал по ней рукой, как по плечу надёжного старинного друга, и пошёл в ванную, предвкушая ощущение бодрости от ледяного душа.

– Как можно не любить движение, не чувствовать его энергетической силы и полётности? – рассуждал Олег.

Чем больше он занимался бегом, тем сильнее чувствовал потребность в нём. Разогретая кровь заставляла активнее работать мозг, обостряя все органы чувств, кроме зрительных. Он, словно электростанция, создавал при движении ток, бегущий по его венозной системе, насыщающий его тело до кончиков пальцев рук и ног волшебной лёгкостью и необыкновенной вседозволенностью затаённых мыслей и страстей, присущих лишь молодому организму. Внутри него бушевали страсти и мечты, из которых рождались чувственные образы и композиции. Он как никогда после полной потери зрения воспринимал жизнь полноценным даром, проникая в её тончайшие сферы, до которых, скорее всего, не добрался бы зрячим. Его эмоциональный поток особо ощущали женщины, которые тянулись к нему, кто из любопытства, а кто невольно, поддаваясь его обаянию и магическому притяжению этого стройного, выдержанного, ироничного человека.