Уроки тьмы

Всесоюзного Общества слепых и коллеги с телевидения, с последней работы, которых я не видел более десяти лет. Я был безмерно рад приходу Игоря Бузина и Леонида Картеръева, которые впоследствии стали моими основными помощниками в творческих делах, а также счастлив был обнять Анатолия и Татьяну Тузовых, Эмму Жданову, Виктора Баканова, Леонида Волкова, Светлану Исакову и других, всех не упомню. Каждый из них оставил мне частицу своего сердца и мастерства. Я всем им благодарен и признателен.

Я гордился тем, что друзья и коллеги пришли ко мне не по зову жалостливого участия, а как к равноценному художнику на персональную выставку. Обстановка на выставке была накалена до предела – радиоканалы, телевидение, журналисты, музейщики. Выставка произвела настоящий фурор, чего я никак не ожидал, хотя надеялся на признание. Я привык к работе в тишине, которая меня сопровождает годами, и, попав в такую торжественную праздничную суету, растерялся. Поначалу даже стало немного страшно – куда девать руки и ноги, что говорить в микрофон, как держаться. Такое признание, положительные отзывы зрителей, высокая оценка профессионалов – всё это образовывало во мне ядро какой-то небывалой энергии, как бы приподняло меня над землёй и дало силы для дальнейших свершений. До этого я ничего подобного не испытывал. Я понял только одно – я работал не зря. В фондах музея Городской скульптуры остались «Блокадная мадонна» из шамота и «Моление о России» – дерево.

На этой выставке у меня впервые купили работу. Появились новые друзья и деловые знакомства. Особо признателен молодой журналистке Ирине Богрыше-вой, которая в дальнейшем с энтузиазмом подключилась к моей творческой судьбе, знакомя меня с новыми выставками, расшифровывая профессиональным языком их эстетическую суть, что было мне так необходимо для продвижения вперёд. Выставка прошла с большим общественным резонансом. Главное, что народ узнал, что есть слепые творцы, живущие полноценной жизнью. На нас стали обращать внимание, а меня – приглашать на встречи с журналистами газет, радио и телевидения. Я стал работать с удвоенной энергией.

Через неделю после открытия выставки я пришёл в себя и стал подытоживать своё творчество, придя к выводу, что не так уж и много у меня по-настоящему интересных работ. Я стремился делать сразу и много. Разбрасываясь, хватался за новые темы и сюжеты, что и сказывалось на глубине и качестве произведений. Не было цельности. Я не находил пути, к чему надо было стремиться, пытаясь разобраться в самом себе.