Уроки вдохновения

Полоний. Константин Сергеевич, а если я спросил вас о чем-то и с захватывающим нетерпением жду ответа, то в этот момент я весь напрягаюсь, но в то же время и лучеиспускаю.

К. С. Это неверно. У вас в таком случае будет не напряжение, а обострение внимания. Нужна задача, и очень нужны чувство правды и веры, и эмоциональные воспоминания, и, наконец, когда есть общение, то нужны и приспособления. Ведь для того чтобы начать рассказывать, нам надо приспособиться к партнеру. (Обращаясь к Полонию.) Что у вас дальше?

Полоний. После того, как я понял, какое у моей дочери настроение, состояние, мне нужно сказать ей, зачем я сюда пришел.

К. С. Итак, вы ориентируетесь, вы прощупываете ее, привлекаете ее внимание, потом свои видения передаете ей. Проверяете — как она воспринимает. Для этого нужны предлагаемые обстоятельства. Для того, чтобы иметь видения, их надо нафантазировать, а для того чтобы нафантазировать, нужны предлагаемые обстоятельства. Самые необходимые обстоятельства педагоги вам расскажут своими словами. Вся беда в том, что на сцене мы обо всем забываем. Моя же задача такова: я хочу, чтобы вы брали от роли то, что у вас есть с ней общего, пока это общее и есть общение, присущее всем живым существам. Так изучайте процесс общения и не отходите от него. Изучайте самое элементарное общение. Ведь вот раньше, как начинали новую пьесу? Садились за стол. Каюсь, «стол» этот придуман также мною. А вам я и «стола» не даю. Все очень-легко, я от вас требую не больше того, что вы сейчас можете делать.

Лаэрт. Константин Сергеевич, почему, когда я выхожу на сцену, я теряюсь и теряю то, что я наработал?

К. С. Потому что условия публичного творчества вас тянут на самопоказывание, я же прошу лишь просто и логически проделывать линию действий. Если же будете делать для публики, то вы станете ее рабом. Общее правило: публика не существует. Никогда не общайтесь с публикой. Нужна громадная техника, чтобы научиться не замечать публику. Бойтесь зависимости от рампы. Это не искусство, а представление.

Органический процесс (сегодня — здесь — сейчас)

К. С. (обращаясь к ассистентке Вяхиревой, работающей над «Гамлетом»). Расскажите, над чем работали, что делали?

Вяхирева. Я делаю то, что вы нас просили: студийцы сейчас намечают линию органических и физических действий по второй картине первого акта и рассказывают ее мне, чтобы: размассировать линию действий как вы говорили.

К. С. (обращаясь к Гамлету). Скажите, что вам мешает в работе над ролью?

Гамлет. Мое воображение подсовывает мне несколько матерей, из которых никак не может выбрать себе одну.

К. С. Берите мать — студийку, играющую королеву, то есть вашу партнершу, какая она есть сегодня. Мне от вас нужно только следующее: вы хотите понять, что с ней. Мне больше ничего не надо. На этом месте я вас останавливаю и спрашиваю, что значит «понять», что нужно для этого сделать?

Гамлет. Я не знаю, какая она: нежная или развратная.

К. С. Вы не отвечаете мне на вопрос. Вы говорите о роли, а мне нужно говорить о человеческой природе. Это гораздо проще, это настолько просто, что как будто бы тут даже и делать нечего. Проследите за тем, что вы будете органически делать.

Гамлет. Я на нее смотрю, а она на меня не смотрит или смотрит весело, а не грустно. Как же мне играть: грустно или весело?

К. С. Это вы уже залезаете в область подсознания. Мне этого не нужно. Вы начинаете играть результат. Сегодня она такая-то, так, значит, я буду поступать так-то: она веселая, значит, она не раскаивается, значит, у меня будут одни приспособления по отношению к ней; завтра она печальная, значит, ей тяжело, значит, она сама чувствует, что она сделала гадость, — она достойна жалости, и у меня будут другие приспособления по отношению к ней. Всегда надо учитывать состояние партнера сегодня; если вы раз и навсегда будете играть одну и ту же линию приспособлений, не принимая во внимание состояние партнера, то эта линия будет, во-первых, нелогична, во-вторых, заштампована. Сейчас мне нужно только, чтобы вы знали, что значит понять или наблюдать. С чего же начинается каждое познание? Оно начинается с того, что вы пускаете щупальца ваших глаз в глаза матери, для того чтобы понять, почему — она сегодня именно такая. Кругом сидят люди, может быть, они знают то, что я хочу узнать. Хочу прощупать по очереди глаза каждого из сидящих кругом. Все спокойны, следовательно, не понимаю ничего одна я. Тогда мне нужно собрать мысли, разобраться в них самой. В этот момент может быть два случая общения: либо я общаюсь с воображаемой матерью (с той прежней), либо я общаюсь сама с собой.

Гамлет. Но ведь у нас на занятиях нет ни свиты, ни двора; мы сидим здесь всего-навсего несколько человек; нет ни свадьбы, ни зала, ни пира…