Уроки Великой депрессии

Пока могу высказать лишь гипотезу: голод в США имел несколько меньшие масштабы, чем в СССР. Голодало прежде всего городское, а не сельское население. Горожане имели большие возможности мобильности, их не изолировали в месте голода с помощью заградительных отрядов. Они могли перемещаться в поисках пищи по стране, получая помощь от сердобольных фермеров, родственников в других штатах, от государственных и благотворительных структур, осуществлявших пусть скудную и унизительную, но помощь, ограничивая себя во всем и прежде всего — в рождении детей. В этом отношении более уместно сравнение ситуации в США не с Украиной, а с Казахстаном, где значительная часть населения спасалась бегством, понеся большие (но точно неизвестно — какие) потери в пути. Но в любом случае эти потери колоссальны. Люди ведь умирали не только от полного истощения. Миллионы людей были ослаблены недоеданием, находились на холоде без жилья, были лишены нормальной медицинской помощи. Сколько из них остались в неучтенных могилах вдоль «пути миграции». Вероятно, в обоих случаях речь идет о сотнях тысяч жизней.

*

Между тем американское руководство вело себя подобно Карлу I, Людовику XVI, Николаю II и прочим монархам, которые своей политикой спровоцировали великие революции. Президент Герберт Гувер продолжал твердить: «Единственной функцией правительства является сейчас создание условий, которые благоприятствовали бы развитию частного предпринимательства»[85]. Он «видел наши собственные экономические неудачи результатом распада европейской экономической и финансовой структуры»[86]. Разумеется, раз во всем виноваты соседи, не стоит что-то менять дома. Добиваясь международных компромиссов, Гувер пытался восстановить глобальный рынок. Но не преуспел. Пузырь уже лопнул, и сшить его было нельзя.

Президент не был равнодушен к начавшимся народным бедствиям, и пытался уговорить овец и волков жить дружно в голодный год. В начале кризиса Гувер собрал представителей предпринимателей и крупнейшего профсоюза АФТ, чтобы убедить их отказаться от борьбы за изменение заработной платы вверх или вниз. Все согласились, но летом 1930 г. предприниматели стали сокращать зарплату — у них не было средств на ее поддержание. В ответ начались забастовки.

С тем же успехом президент пытался регулировать работу предпринимателей: «В соответствии со своей концепцией промышленных отношений Г. Гувер осуществлял следующую схему: сбор информации, координация деятельности различных групп и отдельных лиц, привлечение общественного мнения и осуществление им давления, приводящего к разумному компромиссу»[87]. Гладко было на бумаге. Промышленные группы финансировали собственное «общественное мнение», когда им это было выгодно. Никто не хотел добровольно отказываться от своего места под солнцем. Политика добровольных взаимных уступок не дала результата.

Президент стремился оказать помощь безработным. Но в соответствии со своими либеральными принципами он не мог направить на эту помощь и доллара из государственного бюджета. Почему честные налогоплательщики должны оплачивать этих голодранцев? Президент категорически утверждал: «процветание не может быть восстановлено налетами на государственную казну»[88]. Поэтому президент под свое слово привлекал средства добровольных благотворителей. С тем же успехом можно было призвать платить милостыню. Метод предоставления помощи, «отстаиваемый администрацией, по существу, сводил помощь к жалким подачкам»[89]. Да и эти подачки получили только 32 % безработных.

6 марта 1930 г. более миллиона человек вышли на демонстрацию безработных, проводившуюся компартиями и советами безработных в ведущих странах Запада. Во главе движения безработных стояли коммунисты и священники, остро критиковавшие друг друга. Это ослабляло движение. Но все же оно было очень внушительно. В 1931–1932 гг. по всей стране прошли голодные походы на столицы штатов. Их главным требованием было социальное страхование — выплата пособий по безработице. Но только власти Вирджинии в результате похода начали выдачу пособий. У остальных не нашлось лишних денег для лишних людей. Походы повторялись вновь и приобретали все более агрессивный характер.

В июле 1932 г. в Вашингтон пришла многотысячная колонна ветеранов Первой мировой войны, многие из которых были безработными. Ветераны требовали выплаты «бонуса» — обещанного еще Вильсоном пособия участникам войны. Лидеры этого движения выдвинули лозунг: «Смотреть прямо, а не налево», давая понять, что им не по пути с коммунистами и социалистами. Но власти не пошли на уступки, и безработные революционизировались на глазах. Ветераны встали лагерем в пригороде Вашингтона, на короткое время блокировали Конгресс и Белый дом. Коммунисты докладывали в Москву о походе: «Он отличался исключительной воинственностью. По дороге на Вашингтон ветераны захватывали поезда, занимали железнодорожные станции и захватили также часть зданий в Вашингтоне»[90].