Уроки Великой Волхвы

– Вот и посоветуйся с людьми в воинском деле искушенными, – на этом боярыня закончила свой разговор с мастером. Тот уже было повернулся уйти, но из-за спины у Анны раздался властный голос:

– Здрав будь, старшина! Хозяйке своей ты отчет дал, а теперь ответь-ка мне!

Неустрашимый Сучок, бесстрашно выходивший с топором на трех вооруженных ратников, известный всем ругатель и забияка, застыл на миг, как будто заробел, но потом совладал с собой, развернулся и низко поклонился одетой в темное старухе, которую он поначалу почему-то не заметил:

– И тебе поздорову, боярыня.

– Ну, рассказывай, как ты, старшина, на моей земле и для моей дружины крепость ставишь, чтобы защищать меня и людей, под моей рукой пребывающих.

– Строим, боярыня, стараемся…

– Знаю я, как ты стараешься! – неожиданно молодо фыркнула Нинея. – Аж в моей веси слышно! Ты вот, Медвяна, недовольна, что я над своими людьми старшего не поставила… – повернулась она к хозяйке. – Что ж внучке-то моей не поверила? Она ведь тебе нужного человечка указала.

– Она-то указала, – пожала плечами Анна, – да он сам от своего старшинства отпирался, будто ему смертью за это грозили.

«Не хочет признаться, что в суете просто забыла старшего назначить?»

– Видать, не того поставила, – сокрушенно покачала головой Нинея.

«Господи, и голос, и вид такой, будто и в самом деле в недосмотре раскаивается. Вот только мне почему-то не верится – глаза вон как поблескивают, того и гляди, захихикает».

– Больно грозно у вас тут – заробел, видать, – волхва то ли упрекнула, то ли уколола с насмешкой.

«Вот и пойми ее! Напустила туману на пустом месте – дался ей тот старшой, будто других дел нету, важнее…»

– Да, стараюсь! По-другому не научен! – встрял в разговор двух боярынь Сучок, сейчас донельзя похожий на мелкого, но бойкого и драчливого петуха. – И не тебе меня моим ремеслом попрекать! А болотники твои поделом биты бывают. Худая работа хуже воровства!

«Батюшки мои! И как у него язык повернулся?!»

– Да он у тебя, Медвяна, храбр без меры! Со мной спорить берется, – добродушно хмыкнула гостья. – Только ты не думай, боярыня, что он дурак и совсем страху не ведает. Боится – и еще как! Правда, иные со страху в кисель обращаются, а твой старшина из тех, что с перепугу на кованую рать с голыми кулаками попрет. Глядишь, еще и в былину попадет.

Анна хотела было вмешаться и хоть как-то приструнить вконец обнаглевшего закупа, но Нинея остановила ее жестом – пустое, дескать.

– Коли ты у нас такой отважный, тогда ответствуй, как ты, старшина, довел дело до того, что твои люди с тобой работать отказываются?

– Не возводи напраслину, боярыня! – вздернул бороду Сучок, – не скажут такого мои артельные!

– Не скажут, – неожиданно согласилась с ним Нинея и тут же огорошила собеседника новым вопросом. – А ответь-ка ты мне, старшина, что скажут ратники воеводе, который по собственной воле отказывается от присланной ему на подмогу дружины? А?

Сучок намек понял, скривился, будто ему вместо наливного яблочка поднесли недоспелый дичок, а боярыня Гредислава продолжала:

– Ты мастер или дите капризное? Или ты своим делом не дорожишь? Я тебе людей прислала… Я тебе сотню работников прислала! Под твою руку! Нарочно выбирала покладистых, чтобы работа спорилась. А ты что устроил? До мордобоя довел?! Какой ты после этого старшина? Твое дело – людей к работе приставить, а не в драку с ними лезть! Ты командовать ими должен!

– Не воевода я, чтобы тысячные рати водить! – Сучок продолжал огрызаться, и не думая уступать. – Есть у меня моя артель – и хватит. А эта сотня… Не хватало мне мороки лешаков безруких делу учить! И без них забот на стройке полно.

– А ты и не должен сам во все встревать!

Сучок пенился, как забродившие на жаре помои, а волхва вроде бы того и не замечала. Не спорила, а наставляла и разъясняла. Спокойно и немного снисходительно. И артельный старшина перед ней смотрелся нашкодившим мальчишкой.

– Не-е, боярыня, не учи меня моему ремеслу! Чтобы крепость построить, каждому работнику все объяснить надобно, во все мелочи вникнуть!

– Вот потому-то ты и не управляешься, старшина, что своим мастерам не доверяешь, сам во все дырки суешься.

«Мотай на ус, Анька! Ты и сама тем же грешна».

От такой хулы на своих артельных Сучок и вовсе взвился – напрочь позабыл, что трусит:

– Да у меня в артели, чтоб ты знала, самолучшие мастера от Киева до Новгорода собрались!

– А что ж ты их тогда за руки хватаешь? Ты им не мать, а они не дети малые, чтобы за твой подол держаться. Как им в полную силу развернуться, если ты им их же дело доверить боишься?

– Но без пригляду-то нельзя! – не сдавался Сучок.