Уроки Великой Волхвы

– А! Это-то просто, – Тимка поискал глазами Любаву. – Вон, у Любавы в ушах уже. А это… – он кивнул на бабочку. – Тут главное – рисунок придумать. Нарисовать-то сложнее, чем потом делать, – признался он с легким вздохом. – Я этот по памяти быстро нарисовал, а свое придумывать еще не пробовал… Вообще-то я из проволоки почти всё могу сделать. Если хорошая проволока есть.

– Найдется, – кивнула Арина, уже не сомневаясь, что надо немедленно показать это Анне. – Ну-ка, Еля, зови-ка скорее сюда боярыню. Она это непременно должна увидеть. А проволоку сам вытянуть сможешь? – обернулась она к Тимке.

– Смогу, – уверенно кивнул мальчишка. Впрочем, нет, не мальчишка – Мастер. – У меня дедовы валки есть. Было бы серебро.

– Вот такое пойдёт? – Арина вытянула руку, показывая ему серебряное зарукавье. – На сколько его хватит?

– У-у-у-й…. на много. Это ж пластина, а из проволоки по размеру раз в пять больше получится. Можно даже гарнитур сделать. Но его лучше с камнями каким-нибудь.

– С камнями, говоришь? Будет тебе с камнями. Еля, зови боярыню!

Глава 7

Анна уже почти забыла про историю с сережками. Вернее, даже не забыла, а просто отодвинула куда-то на задворки памяти: тут бы вначале с неотложными делами управиться – чтоб этим треклятым находникам никогда домой не вернуться! Да и не верилось, что Тимофей, в его-то возрасте, многому обучен, хотя мальчишка явно способный, и его умение Лисовинам, безусловно, пригодится. Когда-нибудь.

Недаром же Кузьма перед уходом именно ему свою кузню доверил, вот боярыня и наставники и не возражали – пусть найдёныш там сейчас хозяйничает. Не бездельничает же – ножи вон точил, говорят, так, что сами потом режут – Плава только нахваливала.

«Вот вернется Лавр, пусть он с ним тогда и займется. Выучится, хороший мастер получится, Кузьке помощник. Тем более, Аринин крестник – свой, считай, лисовиновский. Арина хоть и не венчана еще с Андреем, но с ними уже и так все ясно. Самому Андрею пока ещё до Княжьего погоста не добраться, так что придётся ждать, пока в Ратное пришлют замену покойному отцу Михаилу. В том, что задержка только за этим, никто уже не сомневается. Даже он сам, слава тебе Господи – дошло, наконец!

Про Верку и говорить нечего: приняла мальчишку за долгожданного сына и расцвела, будто и впрямь сама его родила.

…А Тимофею потом можно поручить и еще какие-нибудь украшения обновить так же, как Анькины сережки. И будут у моих девок в Турове не только платья невиданные, кружева княжеские, но и украшения хоть куда…

Ладно, боярыня, помечтала и хватит. О другом надо думать: запасов на зиму много не бывает, а Филимон хоть и опытен, хоть и ни в чём его не упрекнёшь, но здоровье-то… Не надорвался бы в воеводах…»

А тут ещё и ратнинские бабы забот подкинули – даром что после вразумления Дарёны Анна старалась не вмешиваться в то, что происходит на лисовиновском подворье. С хозяйством-то Листвяна сама вполне управлялась, тем более что Дарену спровадили на новые выселки – там тоже пригляд требовался. Самое дело для бывшей большухи: она там полная хозяйка и, говорили, порядок держит строго – никто пикнуть не смеет.

«За все, похоже, оттягивается. Ну и пусть свою душеньку потешит – зато новая лисовиновская весь споро обустраивается, мы с Листвяной туда можем сами и не ездить – найдется, кого с поручением послать, если что потребуется – и пусть только попробует не выполнить! Но Дарена не дура, ей одного раза за глаза хватило, теперь и пробовать не станет. А попробует – Листвяна и без меня управится».