Уроки влюбленного лорда

— Мистер Карнок, — в голосе говорившего появилась резкая нотка раздражения, — здесь больше не работает. Я новый управляющий лорда, так что дела теперь вы должны вести со мной. И я не вижу иного пути, когда сталкиваюсь с попрошайкой, живущим за счет щедрости моего работодателя. На самом деле если лорд согласится, я посоветую ему изгнать вас с его земли сегодня же.

Хьюм был строгим, но справедливым хозяином. За то время, пока Шона на него работала, она не видела, чтобы он кого‑либо обманул. Все, кто его знал, могли подтвердить, что Хьюм никогда не просил ни на фартинг больше, чем это стоило, и никогда не занижал справедливую цену. Ее охватило негодование. Никто не вправе оскорблять Хьюма безнаказанно.

— Посоветуете, да? — вмешалась Шона, сделав шаг в сторону седого человека. — В таком случае вы такой же зловредный, как и безобразный. Хьюм — не попрошайка. За всю свою жизнь он не обманул ни одной живой души. Он хороший человек, и ему можно верить. Если он говорит, что вы получите деньги с нового урожая, то вы должны поверить ему. Но вам, видимо, больше нравится красоваться в своем причудливом костюме и кукарекать, как какой‑нибудь задира‑петух, усевшийся на ведро с помоями. Вы только и умеете, что запугивать и пустозвонить, но бьюсь об заклад, что у вас на то кишка тонка. Убирайтесь‑ка отсюда и передайте своему хозяину, что он взял себе в услужение старого белесого козла.

Мистер Хартопп густо покраснел. У него был такой вид, словно его ударили под дых.

Тут дверца кареты открылась, и оттуда опустился на грязную тропинку блестящий черный сапог. За ним последовал второй, и дверца закрылась. Рядом с каретой стоял человек, почти такой же высокий, как Генерал, лошадь клейдесдальской породы, которую она только что запрягала. Его рот истончился до лезвия бритвы, пересекшего лицо. Из‑под нахмуренных бровей полыхали голубым пламенем глаза. Одет он был совсем не так, как одевались ее знакомые шотландцы. Темно‑синий фрак и брюки из кожи молодого оленя. Белый галстук, завязанный под квадратным подбородком, и жилет из золотистой парчи, подчеркивающий элегантный торс. Если бы Шона не знала, то могла бы принять нового лорда Балленкриффа за…

— Можете сами мне это сказать, юная леди, потому что я перед вами.

Человек возвышался над ней, полностью закрывая обзор своим устрашающим присутствием. У нее даже задрожали поджилки.

Стараясь не выдать своего страха, Шона судорожно сглотнула. Человек представлял собой незнакомую угрозу и явно обладал положением и физической силой, чтобы навязать свою волю. Но ее слова, похоже, ничуть его не задели. И это оставалось ее единственным оружием.

— Что это за игра такая? — спросила она, пытаясь придать своему голосу твердости. — Полагаете, мы поверим, что лорд Балленкрифф — это… это…

— Англичанин? — Красавец вскинул бровь. — Боюсь, что это именно так.

Настал черед Шоны лишиться дара речи. Его одежда, акцент, даже его высокомерие — все красноречиво свидетельствовало о его английском происхождении. К тому же он был настоящим красавцем.

— Ба! — Хьюм указал пальцем на человека. — Балленкрифф был патриотом. Настоящим шотландцем. И не стал бы знаться с англичанишками.

Челюсть мужчины затвердела, глаза посуровели.

— Я не оправдываю ни политику своего дяди, ни ваше пренебрежительное замечание, сэр. Не притворяйтесь теперь, что вы оба были союзниками. Что касается вашей дочери, то вам лучше научить ее уважать своих пэров. Или хотя бы держать язык за зубами.

Хьюм приглушенно рыкнул.

Англичанин тем временем продолжил:

— Что же касается щедрого предложения мистера Хартоппа, я его аннулирую. Вы полностью заплатите свой долг моему имению. Если вам это не по нраву, возможно, посидите в долговой яме, пока не выплатите все до последнего пенни. Итак, что вы предпочитаете?

Шона готова была себя выпороть. Ее выступление лишь ухудшило положение Хьюма и вызвало ухмылку на лице мистера Хартоппа.

— У меня в доме всего пять фунтов, — буркнул Хьюм себе под нос.

Англичанин кивнул.

— И?

Хьюм раздул ноздри.

— В городе мне кое‑кто должен четыре фунта и три пенса. Могу отдать их вам завтра.

— И?

Хьюм пожал плечами.

— К осени созреет урожай.

Англичанин покачал головой:

— Я не стану так долго ждать. Вы можете погасить разницу скотиной. Хартопп, сколько у него скота, по вашим расчетам?

Мистер Хартопп небрежно открыл книгу на заложенной странице и провел пальцем вниз.

— Три дойные коровы, семнадцать молочных коз, два племенных барана, одна лошадь‑тяжеловоз, двадцать четыре овцы с ягнятами, четырнадцать несушек и один петух.

— Забери все и доставь в имение, пока я не решу, что с ними дальше делать. Можешь уменьшить долг мистера Хьюма на справедливую рыночную стоимость его скотины.

Англичанин повернулся. Мистер Хартопп последовал за ним.

— Но вы не можете забрать моих животных, милорд, — взмолился Хьюм. — Вы оставите нас без молока, сыра и мяса. Скотина нужна мне для пропитания.

— Уверен, вы что‑нибудь придумаете, — обронил англичанин, даже не обернувшись.

Хьюм снял головной убор и смиренно прижал к груди.

— Милорд, умоляю. Моя семья без них умрет с голоду.