Уролога. net

— А вот скажи… те мне, многоуважаемый доктор, а отчего?..

— Простатит. Хронический. Требует месячного лечения, а я приехал на неделю, — лучезарно улыбнулся «многоуважаемый». Настроение потихоньку поднималось, безумный ритм безумного, но безумно же любимого мегаполиса оставлял его. Он растянулся на кресле, с наслаждением выкурил сигарету и на минутку закрыл глаза. Когда открыл…

— Тысяча чертей и миллион чертенят в придачу, в этом городе когда-нибудь что-нибудь изменится? — изумленно выругался он в ответ на ощущение дежавю. Дежавю в лице шашлык-мастера Арута сидело на табуретке и задумчиво курило. Именно в этой позе и, казалось, именно с этой сигаретой оставил его Диланян, когда год назад улетал в Москву.

— Доброго тебе утречка, дядь Арут! — прокричал он счастливо, высунув голову, обе руки и большую часть туловища в окно машины. — Как ты, как детки, как мама поживает?!

Таксист привычно нажал на тормоз.

— Пойдем кофе выпьем, — пригласил его Диланян. — В этом неказистом заведении лучший в мире кофе. Но только для меня.

Таксист конечно же попытался отказаться. Вот что непонятно разуму Диланяна: никогда и никому не удавалось отказаться, когда армянин зовет кого-нибудь разделить с ним трапезу или кофе. Зачем, ну зачем эти попытки отказаться?

В это время Арут встал, стряхнул с колен, казалось, прошлогоднюю пыль и радостно подошел к машине.

— Ай, доктор опять ко мне пожаловал! Как раз жду свежайшее мясо, пять минут назад во дворе зарезал, сын освежевывает! Пятнадцать минут, и шашлык будет готов!

— Погоди, Арут, не надо. Я только приехал! — попытался отказаться Диланян. Вот что непонятно ему самому: никогда и никому не удавалось отказаться, когда армянин зовет кого-нибудь разделить с ним трапезу или кофе. Зачем, ну зачем эти попытки отказаться? — Нам только кофе. А уважаемому дяде Давиду бутылку «Джермука», а то он с утра желудком мается, язва у него застарелая.

Таксист опешил.

— Слушайте, уважаемый, я понимаю, что в Москве самое лучшее образование в мире! Но у тебя в глазах что, гастроскоп стоит?! — пораженно воскликнул он.

— Дядь Арут, сделай ему крепкий кофе… Полложки сахара… А то у него, кроме язвы, еще и склероз разыгрался, — задумчиво высказался Диланян, автоматически поглаживая спинку стула, который стоял здесь, кажется, с тех самых времен, когда Ной спустился с горы Арарат, а его встретили армяне с криками: «Ара, вай, смотри, цирк приехал!»

— Но как он узнал? Я ему, клянусь отсутствием бороды моей достопочтенной тетки, ничего такого не говорил!

Изумление в глазах таксиста грозило перерасти в нечто опасное для здоровья, посему Диланян поспешил его успокоить:

— Скажи, дядь Давид, ведь ты на «Волге» ездил года полтора назад? Номер 12 UU 103?

— Наглат тебе, злой сатана! — перекрестился таксист. — Ты в КГБ, что ли, работаешь?

— А, и номер телефона у тебя красивый… Как его… 094 06-80-68, да? Погоди, Арут, не надо ему водки наливать. На, дядь Давид, выпей «Джермука», — тепло улыбнулся Диланян. — Ты меня в позапрошлом году в больницу ночью возил, лампочка в «Волге» твоей перегорела, поэтому лица моего не помнишь. А твой надтреснутый голос, пожелавший тогда мне от души большой удачи, я и в гробу не забуду…

— Но как ты все это помнишь, да простит господь все прегрешения твоему прадеду! — вспомнил своего позднего пассажира Давид. — Чтоб через два года… И такая память… Ты ундервуд, что ли?

— Вундеркинд, — автоматически поправил его Диланян. — Нет, дядь, понимаешь… Я той ночью торопился делать первую в своей жизни нефростомию беременной женщине… Камень у нее мочеточник перекрыл, гнойный пиелонефрит начался… Я эту ночь во всех подробностях помню…

— Чтоб не оскудела твоя память! — только и сказал таксист.

Кофе, лучший кофе в мире был испит, Диланян тепло попрощался с Арутом, с огромным трудом объяснив, что нельзя людям с утра есть шашлык, и сел в машину.

— Поехали, дядь Давид, розы искать… У бабушки сегодня день рождения, понимаешь? — Взгляд Диланяна опять подернулся ощущением безмерного карота.[10]

— Поехали…

И они поехали. Конечно, в полседьмого утра в Ереване найти цветы не проблема. Проблема заключается в том, что цветы эти, как правило, не первой свежести, ибо чаще всего предназначены для… Ну, не важно, не о том наш рассказ.

— Доброго раннего утра тебе, хозяин. Покажи мне, какие самые хорошие розы у тебя есть, да принесет господь всякого блага в твой дом, да не заболеют твои близкие и не оскудеют твои доходы, — вежливо поздоровался Диланян.

Гориллоподобный продавец цветов, с трудом открывая один глаз, отворил дверь. По причине наличествующего сна, он был предельно краток.

— Захо… аы-ы-ы-у-у-э-э… дите, — откровенно зевнул он, засунул мизинец левой руки в правое ушное отверстие и стал остервенело добывать серу. — Для кого розы нужны?

— Для бабушки. День рождения у нее сегодня. Вишь, прилетел специально из Москвы ее поздравлять! — важно поднял указательный палец Диланян. — Так что давай, доставай самые лучшие.