Уровень опасности

Катя начала плакать еще в ванной, очищая кожу на лице одними жидкостями и увлажняя другими. Плакала, пока долго чистила зубы электрической щеткой, плакала, когда сказала себе, что нужно прекратить, потому что глаза завтра совсем опухнут, но при мысли, что на эти опухшие глаза некому завтра будет смотреть, а от прохожих и солнечными очками можно укрыться, плакалось еще сильнее. Она надела тяжелый гостиничный халат и прямо так, в халате, легла под одеяло. Было очень жалко себя, но больше всего было жалко их обоих, того, что так, наверное, уже никогда не будет, того, что с ним она первый раз подумала о том, что хотела бы родить ребенка, и очень удивилась этой мысли. Ее тело сильно скучало по нему или вообще по мужской ласке. В первом часу ночи после шампанского, вина и слез все перемешалось в голове. Катя дотянулась до пульта, выбрала в меню канал для взрослых и сразу попала на бурную сексуальную сцену с одной светлой девушкой и двумя очень смуглыми ребятами. Катя взяла пульт в левую руку, чтобы уменьшить звук, а правую положила между ног, раздвинув полы халата. Она закрыла глаза, пытаясь представить себе Алексея, но с закрытыми глазами голова кружилась, и она их открыла. Катя не была любительницей порно, но в этот раз оно оказало свое целительное воздействие. Катя быстро и тихо кончила и тут же уснула, едва успев выключить телевизор.

Проснулась она почти тотчас же, не сразу осознав, где находится и сколько сейчас времени. В халате под одеялом было жарко, и она вылезла из кровати. Почувствовала на влажной коже поток воздуха из кондиционера, сходила в туалет и все-таки не удержалась и посмотрела на себя в зеркало. Лучше бы не смотрела. В зеркале она увидела очень грустную девушку, которая уже знала, что все кончено, что следующие дни будут очень трудными и надо хоть чуть-чуть выспаться.

С учетом все той же трехчасовой разницы во времени, по случайному совпадению или, может, сердце подсказало, но Катя проснулась за несколько минут до того, как спецназ, окруживший дом, где коротал последнюю свою ночь Алексей под охраной Ивана, при помощи громкоговорителя объявил, что обитателям дома следует выходить наружу с поднятыми руками.

Иван затих где-то там наверху, может, пил, а может, молился. Алексей досматривал свой фильм в ночной тишине и чужие экранные страдания, находившие выход иногда в нелепом, иногда в изощренном, но все равно бессмысленном отмщении, переплетались с собственными мыслями, с которыми по кругу ходил уже много месяцев. От каждого нового содеянного зла получается только еще одно новое зло. И потому надо смириться. А если смириться не можешь, то прими все последствия своего несмирения. Иначе будешь гореть в аду задолго до того, как туда попадешь. Вот он – истинный выбор, который осознаешь не сразу: смириться или гореть в аду. Пошел в жопу Ахмед со всеми своими проповедями. Пусть этим придуркам обкуренным втирает про сорок девственниц. Не может Бог, каким бы именем его кто ни называл, благословить убийство, хоть верных, хоть неверных. Так что если ты делаешь этот выбор, то и остаешься наедине с собой. Без Бога.

Трудно даже предположить, куда могли завести Алексея все эти мысли, имей он возможность их додумать, но возможности такой у него не было. Жизнь его оборвалась минут через десять после того, как Катя неожиданно проснулась в своем номере лондонской гостиницы, и минут через пять после того, как спецназ объявил о том, что дом окружен.

В эти последние пять минут жизни не было уже времени на размышления.

– Пиздец! – кубарем скатился с лестницы и ворвался в комнату Иван с гранатометом в руке. Он посмотрел на Алексея, потом на экран телевизора, где продолжали преследовать и убивать друг друга южнокорейские мстители. – Что делать будем? – спросил Иван и выдернул шнур из розетки.

– Ты командир, – сказал Алексей, – так командуй. – Удивительно, но в первый раз за все последние дни и недели он почувствовал что-то похожее на облегчение.

– Три минуты осталось, – посмотрел на часы Иван. – Ты что делаешь, блядь, ты…

Алексей подошел к окну, взял прислоненный к стене Калашников, выбил прикладом стекло и даже не успел нажать на курок. Вместе с ароматами ночного весеннего сада в него вошло не меньше десятка пуль.