Уровни абсурда

– Он во всеуслышание предположил, что бриг – плод нашей с тобой пиратской деятельности. И еще сказал, что твое состояние нажито за счет ограбленных трупов, груз им в ноги, якобы утопленных в океане.

– А ты?

– Дал ему кулаком в нос. Теперь нюхало Мак Кормика похоже на пятак свиньи, и он ничем не отличается от товара, которым торгует его презренное семейство.

– Молодец, – сказал довольный Бэнгл. – Эх, старина Джерри… Сколько мы пережили вместе с тобой! Ну ладно, пора спать. Уходи, а то дьявол в черт знает который раз за день заставит нас вспоминать старое, и мы налижемся, как испанские солдаты в доме терпимости…

– Шлюхи, ко мне! – раздался вдруг вопль попугая.

Бэнгл с Томпкинсом посмотрели на птицу. Фунт, подпрыгнув на жердочке, так же громко добавил:

– Юбки долой!

– Я же говорил – пора спать, – утверждающе сказал Томас.

– Да, кэп, – согласился матрос. – Но я зашел, вообще-то, не затем, чтобы рассказать о мяснике, ядро ему в ухо. Я зашел для того, чтобы сообщить, что у наших дверей торчит какой-то лорд. Важный – как гамадрил после случки.

– Правда? И что ему нужно в столь поздний час?

– Он говорит, что у него есть срочное дело к капитану Томасу Бэнглу, то есть – к тебе, кэп.

– Ну, тогда позови его. Только будь с ним почтительнее. Мало ли, что за гусь, пирс ему в трюм, чтоб мачты не шатались.

– А если он нагадит? За дверями дождь идет. Затопчет же всю гостиную как хряк грядку!

– Скажи, чтоб не топтался.

– В каюте не с-с-срать! – крикнул попугай.

– Вот-вот, – кивнул головой Бэнгл. – Об этом ему и скажи.

– Хорошо, кэп, – согласился Томпкинс.

Он развернулся, отчего его тут же понесло в сторону. Но Томпкинс, как опытный моряк, на ходу выправил крен и, плавно вписавшись в проем двери, отправился говорить позднему гостю о правилах приличия.

Бэнгл, задумчиво почесав нос, встал в центре гостиной и застыл в ожидании.

Через минуту в холле забубнили два голоса. Потом разговор стих и до ушей Томаса долетел непонятный глухой звук. Более всего он походил на шорох, издаваемый мешком угля при сваливании его в угол. Бэнглу это показалось странным, но он не придал звуку особого значения, так как в дверях возникла долговязая фигура позднего гостя.

Овальное лошадиное лицо джентльмена среднего возраста, окантованное по бокам рыжими обезьяньими бакенбардами, торчало вперед большим шестидюймовым носом, имевшим потрясающее сходство с форштевнем боевого королевского фрегата. Лорд был одет в мешковатый плащ, из-под полы которого торчали ноги, обутые в грязные кавалерийские сапоги. Голова джентльмена красовалась модной пуританской шляпой с высокой тульей, опутанной лентой с бронзовой пряжкой, выкованной в форме птицы, напоминавшей почему-то объевшегося падалью грифа. По всей видимости, пряжка все-таки изображала гордого орла, но старческие глаза Бэнгла этого не видели. Зато они сразу заметили взгляд посетителя, кипящий какой-то странной жаждой деятельности.

Длинную трость и перчатки джентльмен держал в левой руке, видимо, собираясь здороваться правой. Но Томасу гость совсем не понравился, и потому он убрал обе руки за спину.

Посетитель, поражаясь неучтивости хозяина дома, задрал лохматые брови вверх (отчего лицо его стало еще более похожим на морду одного из обитателей сказочной конюшни единорогов), и произнес:

– Я имею честь видеть перед собой капитана Томаса Бэнгла?

– Да, – ответил Бэнгл. – Только я уже давно не капитан.

Он вдруг обратил внимание на рукоятку трости джентльмена, которая была отлита из серебра и выглядела довольно внушительно. «Не менее фунта весом», – подумал Томас и тут же задал вопрос:

– Кто вы такой и что вам от меня надо?

– Лорд Чипншпиллинг, – представился гость с важностью.

Бэнгл внимательно взглянул в глаза лорда и понял, что они горят не жаждой деятельности, а самым обычным безумием. Поэтому он негромко и спокойно повторил свой прежний вопрос:

– Так что вам от меня нужно в столь поздний час, сэр?

– О, ничего для вас обременительного! – воскликнул Чипншпиллинг и обнажил в улыбке два ряда кривых и хищных зубов. – Я хотел только войти в ваш дом и выйти из него!

В безумии гостя Бэнгл больше не сомневался.

– Томпкинс! – крикнул он. – Проводи этого трахнутого по голове сэра к выходу!

– Якорь ему в корму! – неожиданно каркнул попугай.

Чипншпиллинг с уважением взглянул на Фунта и заметил:

– Однако, забавная птичка!

– Плашмя! – тут же добавил попугай.

– Джерри! – заорал Бэнгл. – Где ты, старый пьянчуга?!

– Он не сможет прийти на ваш зов, капитан, – заявил лорд.

Джентльмен, хищно улыбаясь, сунул перчатки в карман плаща, снял шляпу и положил ее на бюро, стоявшее рядом с дверным проемом. После чего, взяв трость в правую руку, он начал демонстративно похлопывать ее ручкой по раскрытой ладони левой кисти.

– Почему это Томпкинс не сможет прийти? – поинтересовался Бэнгл, глядя на лорда исподлобья.

– Он прилег отдохнуть, – ответил Чипншпиллинг, выразительно показав глазами на рукоять трости, и рассмеялся самым наглым образом.

– Вы грабитель, сэр?