Уровни абсурда

Во время этой трогательной речи Захар вдруг ощутил некое чувство облегчения, которое быстро переросло в самое обычное веселье. Поэтому он хмыкнул и довольным голосом заключил:

— Так тебе, вражьей морде, и надо! Неча по стенкам ночами лазить.

— Да какой же я враг? — удивился вор. — Я самый обычный купец…

— Как же, так я тебе и поверил, — сказал Захар. — С твоей рожей только обозы грабить, да девок насильничать.

Он хотел еще что-то сказать по этому поводу, но вор вдруг расплылся в его глазах, а вместо него возникла попадья Варвара. Она, томно глядя на Захара, медленно размахивала кадилом, отчего ряса, прикрывавшая ее большую грудь, ходила ходуном.

Захар яростно встряхнул головой и попытался перекреститься, но этого сделать не получилось, так как правая его рука держала саблю, а левой, как известно, ни один православный христианин креститься не будет, так как это грешно. Поэтому стрелец просто витиевато выматерился.

— Сам такой! — донесся вдруг до Захара голос вора и стрелец тут же пришел в себя.

Лазутчик встал на ноги и обиженно добавил:

— И ступай туда же, куда меня послал! Как у тебя язык поворачивается такие слова говорить…

Захар грозно рявкнул:

— Ну-ка, сидеть! Куда это ты собрался? Сейчас я крикну, придет стража и заберет тебя. Пусть выясняют, зачем ты тут лазишь.

— Не надо, — попросил лазутчик, озадаченно вертя головой по сторонам. — Сейчас я уйду, и ты меня никогда больше не увидишь. Где тут у тебя лестница, по которой можно спуститься в город?

— Еще чего? — Захар начал опять злиться. — Где это видано, чтобы лазутчиков просто так отпускали?

— Да никакой я не лазутчик! — с досадой произнес вор. — Я обычный купец. Мне просто надо было зайти в город через верх.

— Зачем? Вон, ворота есть. Заходи с утра и до заката сколько хочешь. Сейчас время мирное…

— Нет. Нужно было пройти именно в этом месте.

— Но зачем же через стену? Внизу брешь есть. Там пушкари дрыхнут. Можно спокойно через них…

— Опять нет, — вор обреченно взмахнул рукой. — Мне надо было зайти только через верх стены и спуститься в город с внутренней ее стороны. Эх, да что с тобой говорить? Ведь все равно не поймешь… Ладно, я пошел.

Он вдруг сделал шаг в сторону.

Захар, выставив перед собой саблю, заявил строгим голосом:

— Стоять на месте!

— Как же! — ответил вор и вдруг побежал по настилу в сторону провала.

— Караул! — взревел Захар. — Воры! Туда нельзя бежать!

Он захотел было крикнуть, почему именно нельзя бежать в сторону провала, плохо видимого в мелькающих сполохах факельного пламени, но нечаянно споткнулся о лестницу, с помощью которой вор взобрался на стену. Стенолазное приспособление тут же ухнуло с настила во внутренний двор крепости, и спустя секунду снизу донеслись звук тупого удара и рев, исторгнутый чьей-то мужской глоткой.

Захар рванулся вслед убегавшему лазутчику, с замиранием сердца прислушиваясь к воплям, долетавшим из-под стены. Звучало всего одно постоянно повторяемое слово:

— Убили!!!

Сердце же у Захара замерло по той простой причине, что слово это орал Васька Кривой, голоса которого стрелец не мог не узнать. Сопоставив падение лестницы со звучавшими снизу криками, стрелец сразу догадался, куда, а точнее — на кого она приземлилась. Поэтому Захар понял, что выйти из этого непростого положения можно только одним способом. И способ этот — догнать и скрутить лазутчика!

Он на бегу взглянул вперед и понял, что опоздал. Лазутчик, бесцельно мотыляя в воздухе руками, уже падал в провал. Миг, и он исчез из вида. Уши Захара резануло заполошным визгливым воем, и сразу же за этим послышался треск рвущейся материи. Стрелец, подбежав к провалу, рухнул на живот и свесил голову вниз.

Как по мановению какого-то невидимого дирижера из-за туч вдруг выглянула огромная полная луна и в ее свете глазам Захара явилась картина абсолютно свинского хаоса, царившего внизу.

Телега с полотняной крышей, в которой спали пушкари, лежала на боку. Льняной верх был порван и внутри опрокинутой телеги копошились люди. Захар догадался, что лазутчик шлепнулся прямиком на крышу пушкарской повозки. Поэтому стрелец, пытаясь перекричать вопли Васьки Кривого, рявкнул:

— Держите вора! Он к вам прямо в телегу сиганул!

Пушкари услышали захаровы слова и стали ловить вора. Ночь наполнилась новыми звуками, к которым не перестали примешиваться старые. В целом это выглядело так, как будто сто чертей пытались поймать сто первого и не могли этого сделать ввиду своей общей черноты и одинаковости. Захар услышал следующее:

— Поймал!

— Дурак, да это же я, Ванька!

— Ой, а чего ты дерешься, раз Ванька?

— Дурачье дрисливое!

— Убили!

— Это ты, Хулио?

— Сам ты Хулио!

— Убили!!

— Держу! За палец!

— Каррамба!

— Кто на меня мочится? Ой, это не палец?!

— Каррамба!

— Степанов! Сволочь! Меня Степанов лестницей убил!!!

— Дристуны безмозглые! Тьфу на вас!

— Хулио!

— Я Сенька, а ты, так уж и быть — Хулио! Нос отпусти, харя твоя слепая!