Уровни Мидгарда

А они были не из приятных. В груди клокотало, булькало, при каждом вздохе от боли темнело в глазах. Книжек не было. Не хватило опыта для нового уровня, возможно, совсем чуть-чуть. Иначе бы он не колеблясь взял магию Воды — там имелось заклинание Исцеления.

В туше Хладного дракона имело цену только сердце, зато оно стоило под три тысячи монет. Драконов в Мидгарде убивали не часто. Хельги понимал, что сейчас не в состоянии вырезать сердце. Ему как-то нужно было срочно добраться домой. Иначе он пропадет. Идти обратно по чаще через бурелом было немыслимо. Хельги неизбежно где-нибудь свалится и потеряет сознание. А дальше — конец. Какая глупость и беспечность! Мозг липкой волной захлестнула паника. Он постоял несколько минут и попытался успокоиться. До зоны, где можно будет уйти в реал, — не более трех-четырех километров. Хельги осмотрелся. В пятистах метрах от него имелось что-то вроде брода через реку, от него начиналась проселочная дорога, ведущая в нужном направлении. Добраться до дороги, проползти с передышками километра три, сойти с нее, пройти метров двести-триста по лесу — и он дома. Хельги воспрянул духом.

До дороги он доковылял за полчаса. Ни единой живой души вокруг не было слышно. Видимо, появление Хладного дракона распугало обитателей. Хельги еще раз выругал себя, теперь уже — за ненаблюдательность. Он, разведчик, обязан был обратить внимание на затаившихся обитателей леса и сделать нужные выводы. Снова начало шуметь в ушах, ноги подкашивались. Сказывалась потеря крови. Хельги прилег на обочине, не в силах двинуться с места.

«Нельзя засыпать. Сон — это конец, это смерть», — убеждал он сам себя и тем не менее отключился.

Он очнулся от топанья ног и цоканья копыт. Приподнял от земли тяжелую голову и взглядом наткнулся на строй мохнатых грязных лап в пяти метрах от себя. В воздухе ощущалось благородное амбре от потных вонючих тел. На дороге, нахохлившись, стояли горгульи, построенные в походную колонну по двое, и сумрачно взирали на поверженного путника.

— Группэ, хальт! — раздалась резкая, как удар бичом, команда.

Из хвоста колонны к Хельги подбежал человек в белом плаще с нашитой свастикой. Еще один Игрок на закованном в боевые доспехи рыцарском коне, также с эмблемой свастики на крупе, гарцевал рядом. Блестящий хауберг,[39] пурпурная накидка из сукна поверх него, бацинет[40] с плюмажем из пурпурных же перьев — все выдавало в нем высокого вельможу. Забрало шлема было поднято и открывало тонкогубое, нервное, волевое лицо.

«Арии. Влип. Закон подлости всегда работает на совесть…» — обреченно подумал Хельги.

Под подбородок ему уперлось острие арийского копья, глубоко разрезая кожу и приподнимая голову.

— Ого, вот это находка! Вроде и не понедельник, чтобы всякая мразь на дорогу выползала, — смачный плевок в лицо залепил Хельги глаз.

Кровь из разреза закапала на дорогу. Арийский кнехт обернулся к конному:

— Герр гауптман, я затрудняюсь в определении вида этого насекомого. Возможно, это мокрица или дождевой червь. Прикажете произвести вскрытие?

— Стоппен, Гюнтер! Отставить! Ибен зи… Он сейчас сдохнет. — Всадник спешился и подошел к Хельги.

— Говорить можете? Доложите о повреждениях, — деловито осведомился он у викинга.

— Сломаны ребра, разорвана нога, потеря крови. — От слабости Хельги едва мог говорить, слова с каплями крови медленно падали на дорогу.

Рыцарь не мешкая сделал руками что-то вроде сферы и метнул на Хельги голубой сгусток. Викинг почувствовал жар во всем теле. Арий применил заклинание исцеления из магии Воды. Потом еще раз. Хельги с благодарностью посмотрел на спасителя.

«Возможно, я был очень не прав насчет ариев. Помогать врагу в трудной ситуации… это нечто!» — пришла ему в голову мысль.

— Спасибо, благородный рыцарь!

— Достаточно, я полагаю, — констатировал рыцарь, не обращая ни малейшего внимания на слова раненого, и повернулся к кнехту: — Продолжайте, Гюнтер.

В лицо Хельги впечаталась подошва тяжелого кованого сапога, и мир вокруг взорвался в красной вспышке. Боли на удивление почти не было — видимо, из-за шока. Рот заполнился крошевом зубов. Так зверски Хельги не били с армии, когда он по «духовщине» показывал характер и хлестался ночью в сортире с тремя «дедами». Тогда сначала тоже больно не было, всё пришло потом. Но в тот раз обошлось разбитой в сплошной синяк физиономией, а сейчас его сознательно калечили. Нос был сплющен и не мог вдохнуть воздух. Следующий удар пришелся носком под глазницу. С викинга сбили шлем, схватили за волосы, задрали голову.

— Глотай, падаль! — рявкнул Гюнтер и ударил его лицом о дорогу.

Хельги попытался сделать глотательное движение и с усилием проглотил липкий сгусток. Видимо, это был его собственный глаз, провалившийся в рот через проломленную лицевую кость. Он по-прежнему еще не чувствовал боли. Был лишь панический страх, до полной потери воли и разума. Из губ поползли кровавые пузыри. Горгульи флегматично наблюдали за избиением.

— Стоппен. — Рыцарь исцелил его еще раз. Потом завел за спину руки и замкнул их на тонкую кованую цепочку с тяжелым прямоугольным амулетом.