Урожай ядовитых ягодок

– Водорезовы тама проживают. Знаешь, чего у них есть?

– Нет.

– А сортир такой переносной, прямо за ширмочкой стоит, в комнате. Оно, конечна, последнее дело, там, где жрешь, до ветру ходить, только делать чего? Трое дитев у их.

Я удрученно молчала. Какой ужас! Вот, оказывается, как живут некоторые люди! А я еще смею ныть, находясь в огромной квартире. Лягу на диван, закрою дверь в свою спальню и злюсь на непрошеных гостей! Вот ведь отвратительное поведение! Нет, сегодня же встречу всех с радостным лицом!

Бабулька тем временем по-стариковски неторопливо высказывала вслух свои соображения:

– На кухне тута вечно лай стоит, конфорки делют, никак не договорятся. Одни Водорезовы умныя… Плитку себе поставили да чайник электрической. Готовят в комнате, ровнехонько около Прасковьи Ивановны.

– Около кого? – совсем растерялась я.

– Возле параши, – мелко захихикала старуха, – никак, не знаешь, отчего ее так кличут? Оттого, что полное имя этому месту Прасковья Ивановна.

И она снова разразилась отрывистым смешком, похожим на кашель.

– Вишь, как существуем, а ты болтаешь: квартиры!

– А в семнадцатой комнате кто живет?

Старуха сложила губы куриной попкой.

– Клавка, сильно гордая, с нами не дружит, велит себя Клавдией Васильевной звать, гонористая больно. Хотя с чего ей гордиться? Живет, как и мы, в отстойном болоте, чисто лягушка канализационная.

– Она дома?

– Где ж ей быть? Уж не в Париже, небось телик глядит, самое время, ей унук новый аппарат подарил, – с завистью протянула информаторша, – ох и хороший!

– Кто? Внук или телевизор?

– Оба хороши, – вздохнула старуха, – что Генка, что агрегат! Раньше такой противный парень был, хулиган и безобразник, а теперь к бабке кажный месяц бегает с подарками. То торт припрет, то конфет, надысь ей халат купил, затем телик…

Она помолчала и бесхитростно добавила:

– А мои меня бросили. Ро…стила, их ро…стила, и усе, живу на одну пенсию, с хлеба на квас, вон оно как случается. Зять мине не любит, а невестка за дуру держит, смерти моей дожидается. А ты к Клавке по какому вопросу?

– Из собеса я.

– Ну ступай, ступай, только смотри, назовешь ненароком бабой Клавой, она тебя взашей вытолкает. Клавдией Васильевной величай, да не ори, как на меня. Она слышит здорово, чисто кошка.

Поблагодарив бабульку за предупреждение, я дошла до двери и двинулась вперед по темному коридору. Жильцы самозабвенно экономили на электричестве. На длиннющий коридор приходилось всего три лампочки мощностью в двадцать пять ватт. Одна висела у входа, вторая качалась на длинном шнуре возле кухни, третья оказалась в самом конце, рядом с нужной мне дверью.

Оттуда доносилось всхлипывание:

– Милый, прости, дорогой, не уходи, не покидай меня.

Я заколебалась. Эх, забыла спросить у словоохотливой бабульки, с кем живет Клавдия Васильевна? Похоже, в комнате полно людей. Но тут бархатный мужской голос гневно произнес:

– Прекрати, Мария Терезия!

– Алехандро! Не бросай меня!

Я ухмыльнулась, все ясно – Клавдия Васильевна убивает свободное время за просмотром очередного сериала. Я постучала в ободранную филенку.

– Открыто, – раздалось из комнаты, – прятать нечего.

Я шагнула внутрь. На кресле с вязанием в руках сидела сухопарая абсолютно седая старуха.

– Вы ко мне? – поинтересовалась она, откладывая недовязанный носок.

Очевидно, у престарелой дамы со зрением полный порядок, если она способна ковырять тонюсенькими спицами крохотные петельки.

– Клавдия Васильевна?

– Она самая, – вежливо, но весьма холодно ответила хозяйка, – слушаю!

– Телефонная компания «Билайн» беспокоит, я старший оператор по расчетам.

– Да? А ко мне зачем?

– На ваш адрес поступают квитанции на оплату телефона 722-57-67. Вы задержали оплату, ваш аппарат отключен. Вот, явилась выяснить, намереваетесь ли рассчитываться?

Клавдия Васильевна окинула меня мрачным взглядом и равнодушно обронила:

– Оглянитесь вокруг, наш барак не телефонизирован, висел сто лет тому назад автомат у входной двери, так жильцы сломали. Местное общество пьет безостановочно. Ошибка вышла.

– Телефон мобильный, переносной.

Клавдия Васильевна встала. Я удивилась, старуха была ростом выше метра семидесяти. К старости люди, как правило, «усыхают», делаются меньше. Если она сейчас такая, то в юности небось играла в баскетбол.

– О чем вы говорите, – спокойно заметила Клавдия Васильевна, – я живу на считанные гроши, копейки на смерть откладываю. Сотовые телефоны не для бедных людей, напутала ваша компания.

– Но в карточке указан ваш адрес!

– Случаются ошибки.

– Раньше-то счета оплачивались!

– Это не ко мне.

– Вроде у вас внук есть, может, это его телефончик?

– Внук есть, – равнодушно пояснила хозяйка, – только мы с ним не общаемся. Сейчас молодежь не очень рвется за стариками ухаживать. Сын моей покойной дочери тут не появляется. За сим до свидания.

– Но во дворе сказали, что он сюда часто заглядывает!

Клавдия Васильевна уставилась на меня ярко-голубыми, совершенно не выцветшими от возраста глазами.

– Во дворе-е… – протянула она, – …вот и беседуйте с ними, может, еще чего новенького узнаете. Уходите.

– Но…

– Уходите.

– Вы…

– Убирайтесь.

– Счет…