Урожай собрать не просто

— Я же просил вас не командовать моими людьми… — Ему пришлось поднять руку, чтобы предвосхитить мой полный праведного возмущения вопль. — Но на этот раз даже рад, что вы не послушались.

Вскинутая рука опустилась и протянула ладонь ко мне, предлагая дружеское рукопожатие:

— Мир?

— Мир-то, конечно, мир, — ответила я. — Но у вас вся ладонь в саже.

Вообще-то и у меня тоже. Но мне вдруг почему-то показалось, что от одного простого рукопожатия я могу начать вести себя не совсем адекватно.

— Да? — Он удивленно посмотрел на свою ладонь и вытер ее о брюки. — Так зачем вы ко мне приходили? Мы так и не закончили разговор.

— Я хотела выкупить у вас на несколько дней своих работников, только и всего.

— Очень жаль, но это невозможно. Работы на фабрике теперь стало еще больше.

В этом человеке нет ни капли признательности!

— На вас работает почти вся округа! Куда вам столько людей?!

— Ну не вся: катонцы на меня не работают. Они вообще ни на кого не работают, — спокойно ответил фабрикант.

Я хотела сказать еще что-то, но замерла. Катонцы ни на кого не работают…

— Удачи, — сказал господин Клаус, будто прочитав мои мысли. — До вас никому даже в голову не приходило их нанимать.

— Все бывает в первый раз, — с появлением новой цели я моментально успокоилась и пришла в благодушное настроение.

Мой собеседник явно хотел что-то спросить, затем замялся, еще раз вытер ладони и наконец заговорил вполне свободно.

— Честно говоря, у меня тоже есть один вопрос, который я хотел бы выяснить. Леди Николетта, признайтесь, это вы прислали ко мне доктора несколько дней назад?

Я упрямо молчала и даже притворилась удивленной.

— Вы должны были понимать, что у человека, так любящего поболтать о всяких пустяках, как сэр Мэверин, вряд ли может быть много секретов.

— Я всего лишь хотела, чтобы мой хороший знакомый получил лишний гонорар, — вывернулась я.

— Правда? А я подумал, что вы стали сожалеть о том, что ответили отказом на мое предложение. — Фабрикант явно был в хорошем расположении духа и подтрунивал надо мной.

Сейчас или никогда! Я резко встала со ступеней. Выпрямилась. Повернулась лицом к изумленному собеседнику и, глядя прямо ему в глаза, сказала:

— Господин Клаус, признаюсь, вы мне нравитесь. Иногда я даже восхищаюсь вами… вашими поступками и вашим характером. Этим чувствам не хватает совсем немногого, чтобы назвать их любовью, но… я никогда не пожалею о том, что отклонила предложение, вызванное чувством долга или меркантильными интересами.

— А потом что? — спросила Алисия.

— А потом я с достоинством удалилась навстречу закату.

— Да, удачный ракурс… Подожди… если вы сидели на ступенях конторы, то закат находился совершенно в другой стороне от твоего дома!

Оставалось только признать, что в географическом аспекте моя подруга обладает большей прозорливостью.

— Ты права. Пришлось сделать изрядный крюк, чтобы попасть домой.

— Николетта!

— Ну чего ты хочешь? Не каждый день я признаюсь в любви мужчине, да еще такому, которому на меня наплевать.

Подруга наконец сжалилась и утешающе положила свою руку на мою:

— Ты уверена, что это было необходимо? Вдруг опять поползут какие-то слухи?

— Обижаешь. Я бы никогда этого не сделала, не имея особого расчета. Во-первых, Клаус не из тех…

— Ах, теперь он уже просто Клаус?!

— Господин Клаус не из тех, кто станет болтать лишнее по округе. Во-вторых, люди так устроены, что начинают относиться чуточку ласковее к тем, кто говорит, что любит их, но ничего не просит взамен.

— Николетта, ты чудовище! — Подруга оттолкнула мою руку и внезапно залилась смехом. Так что я решила, что это был комплимент. — Ну а в-третьих? Что в-третьих?

— Ну а в-третьих, я не смогла бы спокойно спать, если бы этого не сказала. Пускай теперь не спит он.

— Это вы опять нас лечить пришли? А у нас ничего не болит, у нас все здоровы, — упирался в воротах уже знакомый сторож-катонец, пытаясь захлопнуть створку. Мой неожиданный деловой визит его явно не обрадовал. Местные к переселенцам вообще не ходили, да и посматривали в их сторону только затем, чтобы проследить, как бы чужаки чего не стащили. При таком уровне отношений трудно было ожидать теплого приема.

— Да что вы, не лечить! Нет! — Я поспешила развеять его неверно сложившееся представление, хотя понимала, что расположением переселенцев от этого не разживусь. — Я пришла спросить, не захочет ли кто-то наняться к нам на работу по подготовке полей и посеву озимых.

Старик замер, почесал бороду, задумчиво произнес в воздух:

— А что?.. Так вам работники нужны?

— Если у вас есть незанятые… — поспешно закивала я.

— Незанятые — это плохо, незанятых у нас быть не должно… И много платить будете?

— Как обычно, — немного поскупилась я, оставляя место для торга.

Оказалось, что старик и не думал торговаться, он снова взялся за створку ворот и попытался выдворить меня на улицу. Но я сунула вперед башмачок и протиснулась во двор, не собираясь так легко сдавать уже отвоеванное пространство.

— Ну ладно, ладно, могу немного надбавить за сезон.