Урожай собрать не просто

Посеянные семена, зарядившие дожди и близость зимы не только прочно заперли меня в доме, но и привели в уныние. Средств развеять скуку катастрофически не хватало, поэтому мы с братьями оттачивали остроту языков и с нетерпением ждали снега, с помощью которого накопившееся друг другом недовольство можно будет безопасно выплеснуть, утопив обидчика в сугробе. Оська к этому моменту готовился особенно ответственно: упрашивал няню связать варежки потолще и шапку поплотнее, прекрасно понимая, что за все проделки мы первым делом, объединившись, подвергнем снежной казни именно его.

Но, пока до снега было еще далеко, мне оставалось только тосковать и чаще прежнего выглядывать во двор. Алисия и та появлялась не часто. Рассердившись на невнимание Ласа, она решила некоторое время его игнорировать. Не знаю, заметил ли брат этот жест протеста или ему и вправду было все равно, но через две недели вынужденной разлуки подруга явилась к нам в дом, устроила истерику, обиделась и поссорилась с Ласом. И заметьте: все это в отсутствие самого Ласа! В общем, представление было еще то. Так что я и сама предпочитала пока не показываться ей на глаза, чтобы ненароком не всколыхнуть страсти.

Когда одним тоскливым утром на нашем дворе раздался звук подъезжающего экипажа, я сначала даже не поверила в такое счастье: гость, настоящий гость! Сейчас, чтобы развлечься, все мы были готовы выслушивать даже наставления леди Рады. Я выглянула через окно и поняла, что экипаж абсолютно незнакомый. Из него вышла нарядно одетая дама, но украшенная перьями шляпка не позволила рассмотреть лицо. Поэтому к тому времени, когда служанка постучала в дверь и сообщила, что приехавшая леди ожидает в гостиной, я уже успела поправить прическу и с еще большим интересом поспешила вниз.

Меня ждало потрясение: в комнате, изящно сложив тонкие руки на шелковой юбке, сидела старшая сестра господина Клауса. Я замерла в дверях.

— Леди Николетта, простите меня за столь внезапное вторжение. — При моем появлении она встала, зашуршав дорогой тканью. — Понимаю, что официально мы с вами не представлены, но я взяла на себя смелость нарушить некоторые правила приличия, раз уж вы все равно знакомы с моим братом. — Она приложила руку ко рту, будто бы делясь со мной секретом. — Уж больно скучно здесь зимой, так что лишнее хорошее знакомство никому не помешает. Меня зовут Филиппа, и я была бы рада, если бы вы без церемоний называли меня по имени.

— Взаимно. — Я протянула ей свою руку, предложила сесть и сказала служанке принести чаю, хотя все еще оставалась в замешательстве от происходящего. При всем желании меня трудно назвать подходящей компанией для женщины, которая лет на пятнадцать старше.

— Вы конечно же гадаете, как мне вообще пришла в голову такая идея? — Сестра фабриканта была проницательна. — Один наш общий знакомый написал мне, что с наступлением холодов вы со своим деятельным характером, должно быть, сходите с ума от скуки и что вас мог бы очень порадовать визит на фабрику. Вот я и решила, что сходить с ума вместе веселей, а то наш скудный домашний кружок не может позволить мне и этого.

Я не знала, что ответить. Наш общий знакомый? Переспросить, кто это, смелости не хватило. Поэтому пришлось ответить светской банальностью (или банальной светскостью — это как посмотреть).

— Честно говоря, я была бы рада еще раз посетить фабрику: в прошлый раз мне удалось посмотреть не так уж много. Но я удивлена тем, что вы остались на зиму здесь, а не уехали в город вслед за братом.

— Ах, этот город мне порядком надоел. К тому же кому-то надо присматривать за Лилией — моей младшей сестрой, а пребывание в Земске ей явно не на пользу. Вы и сами не стремитесь в столицу.

— Мне тоже есть за кем присматривать.

— Знаю! — Она рассмеялась. — У вас причин оставаться здесь как минимум на пять больше, чем у меня.

Принесли чай.

— Как жаль, что я совершенно не разбираюсь в чае, — легкомысленно сказала леди Филиппа, а, сделав несколько глотков из чашки, так же свободно поведала: — Это, должно быть, шанхрский сорт «Бархатная ночь»! Только он оставляет такое яркое фруктовое послевкусие. Моя покойная матушка была его большой любительницей!

Я была бы не я, если бы не приняла столь неожиданное предложение. Казалось, среди наших погружающих в спячку окрестностей фабрика оставалась единственным местом, где до сих пор бурлила жизнь. Едва войдя через главные ворота, я чуть не попала под колеса тележки, и только успела насладиться знакомой суетой, как меня окликнули, приказали не сходить с места, и все это без должного уважения.

Оглянувшись, увидела старого знакомца — великого знатока местных примет, крупного специалиста по полевикам, единственного приятеля Ерема и по совместительству обладателя престранных полосатых штанов. На шляпе старика все так же алела гроздь рябины, вот только теперь уже в обрамлении сухих колосьев вместо перьев.

— Добрый день, господин Фрол. Что вы здесь делаете? — несколько удивленно спросила я.