Урожденный дворянин. Мерило истины

– Виктор Николаевич Гогин, – подсказал Антон. – Писатель и сценарист. Действительно, к Столпу отношения не имеет.

– Творческая личность, – задумчиво проговорил Герман Борисович. – Экзальтированная… Подобные поступки для такого рода личностей вполне характерны. Пиар опять же…

– Гогин сейчас на пике своей карьеры, – сказал Антон. – В данный момент ведется работа над фильмом по книге, которую он написал по мотивам той самой истории с Елисеевым. Пиар ему вряд ли так уж необходим… По крайней мере, не такой ценой. Кстати, он выжил. Пострадал, конечно, серьезно, но угрозы жизни нет – успели вовремя сбить пламя, потушить… В больнице находится, в искусственной коме… По моим данным, больница, куда его поместили, прямо-таки осаждается журналистами. Власти города комментарии давать пока отказываются.

– Следовательно, детский дом все-таки отстояли, – покивал массивной седой головой Магнум. – Гм… Ладно, еще вернемся к этому делу. Ну, а что там Трегрей?

– Трегрей от сотрудничества в той форме, в которой ему предлагалось, отказался, – сказал Антон. – Продемонстрировав, впрочем, свое уважение к нашему ведомству, как к структуре, берегущей государство.

– Вот как? И чем же он аргументировал отказ?

– В своем отчете майор Глазов поясняет: объект «детдомовец» сообщил, что именно доносительство ему глубоко противно. Также он охотно поделился с майором своими ближайшими планами…

– Изменить обстановку в воинской части, где проходит службу, в соответствии с собственными принципами, – договорил за Антона Магнум. – Я и не сомневался в этом.

– А я, Герман Борисович, в свою очередь не сомневаюсь в том, что у Трегрея это получится, – произнес Антон. – Нет, серьезно… В любом деле исключительно важна мотивация. А Трегрей и его соратники не один раз на деле доказывали готовность пожертвовать всем, чем угодно, даже жизнью, лишь бы воплотить в реальность свои убеждения… Удивительно, Герман Борисович! – заговорил Антон громче и быстрее. – Ведь что делает Трегрей? Своими действиями он опровергает утверждение, что система непобедима. Он практически доказывает обратное – только и всего. Чем и привлекает к себе людей, в устоявшейся системе хоть и уживающихся, но ощущающих… м-м… неправильность происходящего.

– Существование идеального общества невозможно, – откинувшись на спинку кресла, проговорил Магнум. – Это, по-моему, и школьнику ясно.

– А если возможно? – вдруг возразил Антон. – Ну, не идеального в полном смысле, а максимально приближенного к идеалу? Где, к примеру (чтобы не говорить о менее значимом), коррупция и вседозволенность с одной стороны и бесправие или же правовой нигилизм с другой – вовсе не норма, а явления нещадно и планомерно уничтожаемые? Разве такое общество не имеет права быть?

– Ну, что за детские размышления, – поморщился Магнум. – Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Антон. Тебе прекрасно известно: система функционирующая есть система исправная. То, что мы имеем сейчас, безусловно, далеко от идеала, но альтернативы нет. Переломить любую систему, конечно, непросто. Но возможно. А вот что и каким образом построится на обломках? Нечему пока строиться. И еще, прошу тебя вспомнить, что наша работа как раз и заключается в том, чтобы имеющуюся в данный момент систему жизнедеятельности государства оберегать.

Антон, опустив голову, потянул себя за подбородок.

– Да понимаю я это, – негромко проговорил он. – Но все-таки…

– Не уходи от главного, – посоветовал Магнум. – Нас прежде всего интересуют способности Трегрея. Этот его Столп Величия Духа… Естественно, сама личность «детдомовца» тоже важна, но в первую очередь Столп. Итак, что у тебя еще по отчету Глазова?

– Есть еще кое-что. Вот, послушайте…

Антон открыл папку, которую принес с собой. Перевернул пару листов, быстро отыскал глазами нужное место и принялся зачитывать.

– Неплохо, – усмехнулся Магнум, когда он закончил. – Значит, за голову нашего «детдомовца» объявлено вознаграждение? Эх, кажется, только в глубокой провинции жизнь кипит по-настоящему; надо же – такой… голливудский поворот.

– Мне представляется целесообразным вмешаться и обеспечить безопасность объекту.

Магнум пристально посмотрел в глаза Антону и вдруг рассмеялся.

– Ну, о чем ты говоришь? – сказал он. – Нам выпала замечательная возможность провести наблюдение за действиями объекта в ситуации, подобной той, что разыгралась этим летом в Саратове, а ты – «обеспечить безопасность». Вот это уже будет действительно серьезное тестирование.

– И все-таки, Герман Борисович. Нельзя исключать опасность уничтожения объекта. Как бы он ни был основательно подготовлен, но фактор случайности… Сами же знаете: иногда бывает и так, что опытнейшие бойцы, участвовавшие в секретных операциях повышенной сложности, нелепо гибнут в стычках с уличной шпаной…

– Все может быть, – не стал спорить Магнум.