Уругумская сталь

– Во-первых, я уже говорил – у Харта на лбу клеймо Совета посвященных, он изгой. Да, он – оборотень, но ему запрещено общаться с другими оборотнями, и, что самое главное, другим оборотням запрещено общаться с ним! Во-вторых, я верю не ему, я верю его ненависти. Харт, действительно, готов на все, лишь бы отомстить Совету посвященных и лично трижды посвященному Ратмиру за свое изгойство. Именно поэтому, когда я был в его руках, он, узнав, что меня преследует Ратмир, не только не уничтожил меня, он фактически спас меня и дал возможность бежать из княжеского замка Рожона. И, наконец, последнее – Харт не собирается помогать извергам, наоборот, изверги должны помочь ему добраться до его лаборатории, до подземелья рожонского замка. Он поведет нас в Рожон именно с этой целью, убежденный, что мы действуем не по своей воле, убежденный в том, что он нас к этому принудил!

Махась задумчиво посмотрел на своих людей, словно бы спрашивая их мнение, и самый молодой из них, тряхнув головой, пробасил:

– Я думаю, нам надо идти! Сидя здесь, мы ничего не добьемся…

– А в случае чего, мы и с этим Хартом разберемся! – Перебил его второй изверг. – А что до его колдовства… Не думаю, что он в одиночку сможет удержать нас всех – ну, двоих-троих, ну, пусть десятерых, но не четыреста же человек!

Махась посмотрел на последнего из троицы, и тот пожал плечами:

– Мне нечего сказать. Дело с этим клейменным оборотнем темное, что он из себя представляет, неясно. Но и здесь сидеть бессмысленно, и другого способа добраться до вепрей, нет. Может быть, действительно, стоит рискнуть?!

Махась снова задумался, но на этот раз ненадолго. Через пару минут он поднял взгляд на Вотшу и сказал:

– Попробуем!..

Перед самым рассветом, в час Неясыти, в палатку Махася заглянул изверг, дежуривший около лазарета, и испуганным шепотом сообщил:

– Там… это… хворый на волю выполз, блюет так, что смотреть страшно!..

Вотша вскочил на ноги и бросился из палатки, едва не сбив с ног дежурного. Все, кто был в палатке, поспешили за ним.

В двух шагах от входа в лазарет действительно стоял на коленях один из заболевших, его рвало желчью. Оказавшись рядом, Вотша рявкнул чуть ли не на весь лагерь:

– Огня!!!

Тут же кто-то сунул ему в руку пылающий факел. Вотша опустил его к земле и увидел, что в блевотине копошиться нечто небольшое, похожее на толстого щетинистого червя. Он облегченно вздохнул и поднял глаза на стоявшего рядом с ним Махася:

– Вот она – ваша болезнь!

– Где?.. – Не понял тот.

– Да – вот!

И Вотша ткнул факелом в копошащегося червя.

– Вот эта дрянь?! – Изумился Махась. – Она была у него внутри?!

– Именно, что внутри! – Подтвердил Вотша. – И попала она туда, скорее всего с вином.

В этот момент рвотные спазмы у больного изверга немного успокоились, и он со вздохом облегчения, повалился на бок. Вотша ткнул его носком сапога в бок и громко спросил:

– Когда винишком в последний раз баловался?!

– Дней десять назад… Новенький угостил… – Прохрипел тот, не открывая глаз.

– Кто у вас в новеньких ходит?! – Повернулся Вотша к Махасю.

– Какой новенький?!! – Навис над лежащим извергом староста Лосинки. – Из последних пришлых?!

– Да… – Прохрипел тот и, открыв глаза, добавил. – Рыжий с порванной губой.

– Я его помню! – Вскинулся Махась. – Он с лошадью пришел! Пошли!

– Стоп! – Остановил его Вотша. – Если он еще здесь, мы его не упустим. Сначала надо выяснить, не было ли еще… угощающих.

Именно в этот момент из лекарской палатки выбрался еще один болящий. Едва держась на ногах, качаясь из стороны в сторону, он отошел от входа шагов на пять и, рухнув на карачки, начал давиться рвотой. Вотша подошел к нему и, подождав, когда рвотные спазмы чуть утихли, требовательно спросил:

– Кто тебя вином угощал?!

Больной поднял к нему бледное лицо с мутными глазами и, увидав Вотшу, попробовал встать, но чуть было не повалился на бок. Вотша быстро нагнулся, поддержал его за плечо и повторил свой вопрос немного мягче:

– Не дергайся, просто ответь, откуда вино взял!

– Савка рыжий… дал. Кузём мне похвастал, что рыжий его угостил, но мне он поначалу сказал, что все раздал. А через неделю сам подошел и предложил. Хорошее винцо было!..

– Хорошее?! – Зло переспросил Вотша. – Вот оно тебя до могилы и довело!!

– Неужто, конец?.. – Прохрипел изверг, и тут его скрутил новый приступ рвоты.

– Был бы конец, – выпрямляясь, проговорил Вотша, – да мы с нужной травкой вовремя поспели!

Затем, снова повернувшись к Махасю, он негромко сказал:

– Бери тройку крепких ребят, пошли рыжего поспрашиваем. Похоже, он винцо свое в лагерь откуда-то возит.

Спустя несколько минут Вотша, Махась и с ними трое здоровых парней подошли к большому шалашу, в котором располагались пятеро недавно прибывших из недалекой деревеньки извергов. Оглядевшись, Вотша сделал знак Махасю, и тот с двумя парнями спрятался с правой стороны от входа в шалаш. Сам Вотша присел за левой стенкой шалаша, а третий парень, здоровенный, заросший темным, кучерявым волосом, наклонился к плотной холстине, закрывавшей вход к шалаш и негромко проговорил хрипловатым баритоном:

– Эй, Савка, выглянь на минутку!..