Урусут

– Дедушка Яша, спасибо, – добавил Белый Лоб. – Ты этого не можешь знать, но в другое время мы могли с тобой делать такие дела, что они приносили бы тебе сто процентов в месяц.

– Что это за «дела»? – недоверчиво сморщился Фаля.

– Джинсы-варенки. Хихикай сколько угодно, но с 84-го года только про них и думай. Чтобы не забыть, прямо сейчас пойди в подсобку и запиши название.

– Фарца – позор. Не мой профиль.

– Когда получишь первый «дипломат» с деньгами, сразу передумаешь. Знаешь, количество денег серьезно влияет на принципы. А насчет остального забудь – меня здесь не было, разговора не было, фунтов не было.

– Ты не волчонок, ты – волк, – ответил Яков Ицхакович.

– А ты волчище. Сделал такое выражение лица, будто тебя ограбили, а сам все равно неслабо нагрелся.

– Это моя работа. Нужны подарки – ищи другого дедушку. Его можно узнать по красной шапке. Еще у него белая борода, сизый нос и мешок за плечами. Обычно он довольно бухой. Да, и придется дождаться зимы.

– Прощай, Фаля.

– Давай, Олег, давай. И не балуйся, веди себя хорошо.

Гершкович подошел, открыл дверь, и в помещение хлынули посетители. Олег поднялся по ступенькам и долго ждал, когда директор направит на него взгляд. Встретив его, Белолобов поднял руку и улыбнулся. Фальдберг махнул вялой ладонью и тяжело вздохнул. Ученик шестого «А» пошел к трамвайной остановке.

С Никитского он сразу поехал на Ленинградский вокзал за билетом. Здание вроде то же, а народу! Стиснув зубы, стоял в очереди, работал острыми локотками, через два часа держал вожделенную бумажку в руках. Вспотел, как мышь, ноги отдавлены, обругали матом – ребенка! Да, сильна экономика победившего социализма, ничего не скажешь.

Очень хотелось есть, но мясо каждый день – чемпионам по бодибилдингу. Отправившись на тот же Черемушкинский рынок, накупил овощей. Ходил по зданию, стараясь не наткнуться на Габелко – выслушивать, как тяжелая рука мясника драла ремнем сыну задницу за отсутствие прилежания в учебе, не хотелось. В магазинах пусто, но в теплом Закавказье давно все выросло, и тащил Олег домой в смешной желтой авоське, приобретенной у вечных бабулек на входе, огромные грунтовые помидоры с зелеными семечками внутри, маленькие аккуратные огурцы, сладкий перец и листья салата. Кинза, укроп, лук, петрушка, базилик, лимон, масло – само собой.

Дома не застал ни маму, ни брата, а отец спал мертвецким сном – на кухонном столе стояла наполовину исследованная бутылка «Русской». Да, в магазинах пусто, но «Завтрак туриста» и водка – именно то, что можно купить всегда. Запой? Ну, и хорошо. После длительной пьянки неизбежно появление чувства вины и опустошенности – так деду будет легче с ним разговаривать. А то подымет ввысь гордый подбородок, заблестит уверенным взглядом сквозь суперлинзы гэдээровских очков – и опять отправится покорять свой Эверест в одиночку.

Фу ты, вспомнил альпинизм этот чертов… Чего Олег боялся – так это проснуться одним невеселым утром в другой эпохе. Почему нет? Или оказаться дома, но в том же двенадцатилетнем возрасте. Или вернуться – а вот это точно вилы – в эльбрусскую пещеру.

Но с организмом явно что-то происходило. Аппетит – животный, и стоило насытиться, как сразу начинало клонить в сон. Мама бы сказала – «правильно, ты же растешь». Оп-па! А вдруг у него пойдет год за два, а то и за три? Состаришься, как летчик Мэла Гибсона, не успев и глазом моргнуть. Черт, черт, черт!

Приготовив салат и поев, поплелся в свою комнату, рухнул на кровать и мигом заснул. Растолкала его мама, когда за окном смеркалось.

– Олежек! Олежек!

– М-м! – недовольно промычал он – снился дурацкий сон с верблюдами и длинногривыми лошадьми.

– Олежек, ты правду говорил по поводу Ленинграда? Если так, то уже половина девятого! А нужно еще и билет взять!

Он резко выпрямился, потер глаза, выдохнул.

– Билет я уже купил.

– Да? – в голосе Ларисы Николаевны прозвучала грусть. Наверное, думала, что сына занесло как-то одним вечером, а теперь он пришел в себя и все станет по-прежнему. Не тут-то было. – В котором часу отправление?

– В двадцать два тридцать.

– Тогда собирайся быстрее – не успеем ведь!

– Ветка прямая. Долетим, как ветер. А что это ты так подобрела? – удивился он. – Грозилась – «как решит отец!», а тут вдруг…

– Храпит твой отец, – расстроено произнесла мама. – Это во-первых. А во-вторых, я ходила к дедушке, и он сказал, что в семье вырос маленький гений, и всем нам необходимо слушаться тебя во всем и всегда.

– Гений? – криво усмехнулся Олег. – Балбес стоеросовый, как принято говорить в 1982-м году! Я умываться.

– Давай-давай.

Привычно подержав голову под струей ледяной воды и быстро вытерев волосы почти насухо, собрал свои вещи, то есть Рена, Шекспира, и совсем чуть-чуть Спасской башни и красного профиля Ильича. Еще запихнул в портфель пару рубашек, синтетических носков и семейных трусов «на вырост». Мама зазвала на кухню выпить чаю на дорожку.

– Это ты такой салат приготовил?

Он кивнул.

– До чего же вкусно! Почему ты раньше не демонстрировал свои кулинарные таланты?

– А я… Это… Только-только книгу рецептов прочитал.