Усадьба ожившего мрака

– Ну, теперь, надеюсь, понятно, что из этой моей просьбы вышло. Не скажу, что прогнали меня взашей. Штольц меня даже выслушал. Улыбался всю дорогу, кивал, а потом сказал, что ничем не может помочь. Что жизнь одного немецкого солдата в разы важнее жизней всех гражданских вместе взятых. Но снизошел… – Тимофей Иванович усмехнулся. – Впечатлил его мой немецкий, не иначе. Разрешил вести частную практику, пообещал обеспечить лекарствами и инструментами. Обманул, негодяй. Так ничего мне и не выделили. Сначала перебивался старыми запасами, потом потихоньку начал продавать фамильное серебро. – Он снова усмехнулся. – Вынес из дома все ценное, а теперь вот и спекулянт мой пропал.

– Но в больнице лекарства есть? – спросил Григорий.

– И лекарства, и перевязочный материал. Я в этом абсолютно уверен.

– Раз есть, значит, я вам их доставлю.

– Молодой человек! – Старик снова нацепил очки на нос, посмотрел на Григория сквозь толстые стекла. – Я должен вас предупредить, это опасная затея. Больницу охраняют. Особенно после того, как наша Лидочка… – Он вздохнул и продолжил: – После ареста Лидочки. Она ведь тогда всю вину взяла на себя, про меня даже словечком не обмолвилась. Знаю, что сейчас она в относительной безопасности, но как подумаю, что ей пришлось выдержать, сердце кровью обливается. Пожалела старика.

У Григория тоже сердце обливалось кровью. Потому что ему и думать не нужно, ему было достаточно заглянуть в сны Лидии.

– Она сильная, Тимофей Иванович, – сказал Влас. – И она не вас пожалела. Не корите себя. Она просто четко понимала, что вы нужны нам на свободе.

– Не утешайте, – отмахнулся старик, а потом перешел на другой, деловой тон: – План больницы у меня есть. Сохранился еще с тех времен, как я там работал. На плане отмечу самые основные помещения. Расскажу, как проще и безопаснее попасть внутрь. Составлю список того, что взять нужно будет обязательно, и отдельным списком то, что желательно. Сами понимаете, в дефиците сейчас абсолютно все.

Влас с Григорием слушали, переглядывались и кивали.

Инструктаж закончился так же внезапно, как и начался.

– Вы, наверное, голодные? – спросил Тимофей Иванович и окинул их всех рассеянным взглядом. – Не скажу, что много у меня разносолов, но…

– А мы со своими разносолами! – оборвал его Григорий и глянул на Севу: – Давай-ка, парень, тащи сюда вещмешок!

Ели все за тем же столом, только предусмотрительно сняли с него скатерть, чтобы не испачкать. Ели быстро, молча и… жадно. Особенно старик. Глядя на него, Григорий подумал, что, когда кончилось «фамильное серебро», в ход пошли имеющиеся в доме съестные припасы. Сам он к еде почти не притронулся, погрыз сухарь для видимости, на том и остановился.

– Совсем решил не жрать? – спросил его Влас, когда они курили на крыльце. – Или тебе теперь без надобности?

– Есть у меня надобность. Не переживай, товарищ командир, – усмехнулся Григорий. – Просто продержаться я могу дольше. Кажется.

– Кажется? – Влас изумленно вскинул кустистые брови.

– Не разобрался еще. Не было времени. – Григорий осмотрелся. Горыныча нигде не было видно, ни одного из трех. – Значит, выхожу, как только стемнеет.

– Выходим, – поправил его Влас. – Ты конечно спец по замкам и взломам…

– Не завидуйте, товарищ командир.

– Спец по замкам и взломам, – повторил Влас, – но в городе я ориентируюсь получше твоего. Да и вдвоем унести можно больше.

Скрипнула дверь, на крыльцо вышел Сева, сказал без прелюдий:

– Я с вами!

Влас с Григорием переглянулись. Влас уже было открыл рот, но Григорий его опередил:

– Всеволод, ты не с нами, ты с Митяем и Тимофеем Ивановичем. Если вдруг придется срочно уходить, на тебя вся надежда. Понимаешь? Доктор один не справится, и Митяя я без пригляда бросить не могу. Поэтому в другой раз. Хватит еще и на твою голову приключений.

Он уставился в глаза Севе. Не то чтобы хотел что-то про него узнать, просто само собой получилось. Увидеть успел немного, парень в мгновение ока выстроил между собой и Григорием серую каменную стену. Ишь, какой молодец! Но кое-что Григорий все-таки успел понять. Как только решится вопрос с Митяем, как только его жизни ничего не будет угрожать, Сева ринется в Гремучий ручей. Ринулся бы прямо сейчас, но чувство долга не пускает. Пока еще долг сильнее любви. Но сколько еще так будет продолжаться?

– Мы добудем лекарства и отправимся на ее поиски. Обещаю, Всеволод.

И Сева не стал спрашивать, кого он имеет в виду, лишь прикрыл глаза и кивнул. А Григорий с горечью подумал, как много долгов у него накопилось, скольким людям он обещал помочь, но до сих пор так и не помог.

* * *