Усадьба «Розель»

– Ладно, не хочешь – не говори. Виктор, вы с Олегом так конфликтуете… Я хотела тебя попросить перестать его провоцировать. Ты его совсем не знаешь. Он очень хороший человек. И, между прочим, он пианист!

Мужчина внимательно слушал ее, не перебивая, а когда она закончила говорить, в насмешливой форме бросил:

– А, ну тогда понятно. Это все меняет.

Уловив в его тоне сарказм, Мила хотела еще что-то сказать, но передумала. Она вспомнила, как еще недавно так же защищала самого Виктора перед бывшим мужем.

– Элина тоже когда-то играла. Правда, дальше музыкальной школы дело не двинулось, – мужчина спрятал руки в карманы.

Становилось уже довольно зябко.

– И почему у тебя ссадина на брови? Или тоже без адвоката не скажешь?

– Это была месть за обиду прекрасной дамы.

–То есть?

–Сцепились с Кристапом, когда ты ушла. Он решил, что я тебя оскорбил.

– Что? – Мила, не веря своим ушам, заглянула Виктору в глаза, чтобы разобраться, не шутит ли он снова.

Но тот был серьезен и до крайности спокоен. Кристап подрался из-за нее с Виктором? Вот уж новость так новость! Конечно, неприятный был инцидент, но драки он не стоил, не в девятнадцатом же веке они живут, чтобы дуэли из-за косого взгляда устраивать. Мила давно заметила, что Юрьянс-младший словно бы раздражает Кристапа. Видно, тот просто нашел повод выместить свою злобу. Было неприятно, что этим поводом послужила она.

Дальше шли под руку и молчали. Все-таки Резекне был необычайно красив! Мила с наслаждением вдыхала свежий после дождя воздух, пропитанный запахами духов, выпечки, мокрой листвы и асфальта. По сравнению с нищей Латгалией Резекне являл заметный контраст. По количеству новостроек, а также всевозможных развлекательных заведений и учреждений культуры он уступал только Риге и Вентспилсу. Не зря именно Резекне, а не Даугавпилс считался негласной столицей Латгалии. И хотя город выглядел, как на послевоенных фотографиях, в нем было мало современного стекла, неона, модных вывесок и афиш, Миле этим он и нравился. Они шли по главной улице Атбривошанас к площади Единства. Уже было видно костел Страданий Девы Марии, построенный в 1938 году. Внимание Милы привлек памятник Латгальская Мара. Это был главный памятник Резекне, символизирующий единение трех областей Латвии – Видземе, Курземе и Латгале. Тут же, рядом с площадью находился отель «Латгалия», в котором журналистка планировала поселиться, если бы уехала из дома Юрьянса.

– Я люблю небольшие городки. Они, наверное, в любой стране очаровательны, и в любое время года, – Мила крутила головой по сторонам, чтобы успеть рассмотреть все в деталях. Фотографировать при Викторе стеснялась – еще начнет критиковать, с него станется.

– По сравнению с Ригой это глубокая провинция, – заметил мужчина.

– Ну и что. Зато здесь нет этой бессмысленной суеты, столичного шума. Мне кажется, в маленьких городках характер страны ярче проявляется, и менталитет жителей тоже. Я читала, что раньше этот город назывался Режица.

– А еще ранее Розиттен. Он постоянно переходил то немцам, то полякам, то русским.

Здесь было множество сувенирных магазинчиков, в некоторые из них Мила просто не могла не заглянуть. Цены на сувениры в Резекне оказались гораздо ниже, чем в Риге. Поэтому она накупила подарков всем друзьям. Латгалия особенно славится своей керамикой, именно поэтому большинство подарков были керамическими статуэтками.

Когда мимо проехала повозка, запряженная лошадью, журналистка удивленно проводила ее взглядом.

– Здесь много лошадей, они до сих пор возят людей и грузы, пашут, – заметив ее обескураженный вид, пояснил Юрьянс-младший.

– Как это все необычно…

– Ты, наверное, и развалины на Замковой горе не видела?

– А что, тут был замок?

– Да, с красивой легендой. Якобы после смерти хозяина у него осталось три дочери – Роза, Люция и Мария. Роза основала Резекне, Люция – Лудзу, а Мария – Виляку. Еще говорят, что Роза до сих пор сидит заколдованная в одном из подземелий замка на золотом троне и ее охраняют волкодавы. Но раз в девять лет, в пасхальную ночь, она выходит на поиски юноши, который спас бы ее от колдовских чар.

– Он должен ее поцеловать?

– Нет. Где твоя фантазия, журналистка?

– А что он должен сделать? – она подозрительно поглядела на своего спутника, ожидая услышать какую-нибудь пошлость.

– Он должен окропить ее святой водой и снять с нее крестик, тогда колдовство рассеется.

– Хм… Да уж… Какой-то скучный сюжет у этой легенды.

Признаться, в глубине души ей хотелось, чтобы рассказ Виктора завершился более пикантно. Но тот явно не был настроен на романтический лад. Мужчина предложил посидеть в кафе, а затем возвращаться домой. Девушка вынуждена была согласиться, понимая, что ничего большего ожидать не приходилось.

За столиком одной из местных уютных кафешек она, наконец, решилась задать вопрос, для которого долго собиралась с духом. Но сейчас ей показалось, что самое время.

– Можно у тебя кое-что спросить? Не знаю, правда, как ты к этому отнесешься, и имею ли я право…