Усадьба «Розель»

– Только то же, что и ты. Он профессор университета, вроде бы имеет какой-то бизнес. Занимается исследованием истории своего рода.

– Ладно, разберемся.

Олег опустился в кресло, и, повернувшись к Миле, поймал ее взгляд.

– Ну, а теперь рассказывай.

– О чем? – растерялась девушка.

– Что у тебя там с этим было? Не делай вид, что не понимаешь.

Журналистка, чувствуя, как начинают пылать щеки, опустила лицо к экрану планшета, который теперь без дела лежал у нее на коленях.

– Да ничего не было, – бросила она, стараясь выглядеть как можно более равнодушной. – Это он, чтоб тебя задеть, так сказал.

– А чего ж ты в таком случае стояла такая ошарашенная?

Лалин откинулся на спинку компьютерного кресла и выжидающе на нее посмотрел. Милу рассердили эти расспросы.

– Давай закроем тему, Олег, – сказала она холодно. – Я же не спрашиваю, что за отношения у тебя с некой Натальей.

Мужчина, уже открывший рот, чтобы что-то сказать, осекся и уставился на нее сначала непонимающе, но затем на его лице появилось даже несколько виноватое выражение.

– Мне, по крайней мере, никто любовные сообщения не пишет, – добавила девушка.

– Мне теперь тоже, – пробурчал Лалин. – Мой латвийский номер только ты знаешь, но от тебя этого не дождешься.

– Можно подумать, ты ждешь! – фыркнула Мила. – И знаешь что? Разберись сначала со своими отношениями, а потом уже поговорим.

Она встала, собираясь уйти.

– Подожди, – задержал ее Олег.

Он поднялся со стула и теперь стоял напротив нее. Чуть помедлил, будто на что-то решаясь, а затем продолжил:

– Я хочу прямо сейчас разобраться со своими отношениями.

Журналистка посмотрела на него вопросительно.

– Ты выйдешь за меня замуж?

Этот вопрос был настолько неожиданным, что Мила растерялась. Лалин иногда был очень непредсказуемым человеком в хорошем смысле этого слова. Например, однажды он залез на балкон ее съемной квартиры с букетом роз. Правда, тогда ее не оказалось дома, и он мерз на балконе, пока она не пришла с вечеринки в честь дня рождения подруги и не впустила его.

Видя, что Мила молчит, Олег пробормотал немного суетливо, как человек, не подумав сказавший глупость и теперь не знавший, как себя вести:

–Понимаю, момент не подходящий… Да и вообще ты, наверное, сейчас не готова дать ответ…

– Ну почему, – серьезно глядя в его серые глаза, проговорил Мила. – Я отвечу.

* * *

Шорохи ночного леса и гул ветра в кронах деревьев заглушали плач девушки. Илга упала на колени и потянулась к Ивану, но он отступил.

– Я не могу поверить, что это ты… – глухо проговорил он. –Из–за тебя погибли очень хорошие люди. Зачем ты это сделала?

– Прости меня! Прости! – Илга снова протянула к нему руки, пытаясь схватить за полу гимнастерки, но ей удалось лишь зажать в кулаке ткань галифе.

– Встань, – капитан схватил ее за плечо, чтобы поднять, но девушка вырвалась.

Проползла несколько шагов на коленях, размазывая грязной рукой по лицу слезы.

– Прости, пожалуйста! Я что угодно буду для тебя делать!

Лалин брезгливо скривился.

– По законам военного времени я имею право расстрелять предателя на месте, – холодно процедил он. – Не будь ты женщиной, так бы и сделал. Убирайся, Илга.

– Но куда я пойду? – она закрыла ладонями лицо, а через мгновения с надеждой подняла на него свои прозрачные голубые глаза. – Выслушай меня хотя бы. Это все из-за одного человека из нашей деревни. Его зовут Ральф Каупо. Он полицай, помогает немцам. Он сказал, что если я не буду докладывать ему обо всех, кто помогает русским солдатам, то он отдаст меня фрицам. Меня будут мучить, а потом расстреляют. Я так боюсь этого, что готова была что угодно ему рассказывать. Лишь бы он меня не тронул.

Илга дрожала то ли от холода, то ли от нервов. Говорила, запинаясь, срываясь на рыдания. Иван молча слушал, с трудом разбирая ее слова.

Перед мысленным взором девушки пронеслась та сцена, когда она, как провинившаяся школьница, стояла перед полицаем и теребила в руках платок.

– Я подделал документы, чтобы внести тебя и твоего деда в списки расстрелянных, подготовил все для переправки вас в Германию, а ты, сука, помогла этому капитану уйти! – кричал Ральф. – Ты должна была выдать мне всех четверых!

– Вы убили дедушку? – шмыгнув носом, спросила Илга.

Он хлопнул ладонью по столу.

–Ты не сдержала слово, и мы тоже.

Девушка заплакала.

– Скажи спасибо, что сама осталась жива. Если не приведешь капитана в условленное место, убью тебя!

Илга зажмурилась, вновь переживая испытанный в тот момент ужас.

– Не прогоняй меня! – снова взмолилась девушка. – Я тебя люблю, Иван!

Она прижалась головой к его животу, уткнувшись горячим лбом в холодную пряжку ремня и крепко обхватив руками за талию, но он поспешил оторвать ее от себя.

– Почему ты сразу все это не рассказала? Мы бы ушли!

– Если бы дедушка узнал, что я работаю на фашистов, он бы этого не пережил.

Когда он резко отпрянул, девушка потеряла равновесие и упала на мокрую от моросящего дождя траву, едва успев опереться на руки. Она рассекла кожу о застежку его портупеи, но даже не чувствовала, как из ссадины на ладони сочится кровь.

– Уходи, Илга.