Усадьба заложников

А вот сидевший напротив Гурова Виктор Селиверстов отказался от заморского вина и налил себе водки. Заметив удивленный взгляд сыщика, он наклонился над столом, чтобы Гуров его лучше слышал, и негромко сказал:

– Ну их, эти заморские вина! Родная водка полезнее – и для желудка, и для сердечно-сосудистой системы. Может быть, вы со второго тоста тоже на «Столичную» перейдете?

– Я, в общем, с вами согласен, – отвечал ему Гуров. – И в другой день точно перешел бы на родной напиток. Но сегодня еще работу закончить надо, так что я со спиртным пока закончу.

Он отведал редкое вино, признал в душе, что его слава заслуженна, но от второго бокала отказался. Сидел, ел прекрасно приготовленное жаркое, подкладывал себе то один салат, то другой, но при этом не забывал следить за людьми, сидевшими за столом. Он еще утром пришел к выводу, что злоумышленник, решивший погубить Вершинина или кого-то из его семьи, находится, скорее всего, не среди слуг, а среди людей, которых приглашают к хозяйскому столу. Оставалось определить, кто этот человек.

Сначала, когда сыщик еще собирался в дорогу в Красную Поляну и анализировал информацию о людях, с которыми ему предстояло здесь столкнуться, он подозревал в злодействе управляющего поместьем Аркадия Леонидова. Ведь у него было больше возможностей проникнуть в любой уголок московского дома миллионера и устроить там какую-нибудь гадость. Однако сегодняшняя авария на трассе, в которой управляющий и его сын едва не погибли, полностью уничтожила всякие подозрения на их счет. Теперь сыщик перебирал в уме несколько человек. Прежде всего это были художники Мерцлин и Султанов. Их коллега Никитин пользовался явным расположением хозяйки поместья, что освобождало его от подозрений. А вот эти двое… Возможно, они завидовали успеху своего коллеги, и это могло стать побудительным мотивом для какой-нибудь пакости.

«Хотя нет, подожди, что-то здесь не стыкуется, – пришло в голову сыщику. – Такой человек, как Мерцлин, может проникнуть в картинную галерею, вооружившись ножом, и порезать картины коллег. А вот стрелять через окно в Ирину Вершинину или устраивать пожар – с какой стати? Для подобных действий нужно иметь более серьезную мотивацию. Но вот что мне надо сделать – узнать, были ли среди порезанных в галерее полотен работы Султанова или Мерцлина».

А еще сыщик держал в уме тренера Женю Самойлова. Тренер пользовался успехом у Насти Вершининой, девушка охотно проводила с ним время. Так что привлекательный молодой человек мог рассчитывать войти в число родственников миллионера Вершинина. Казалось бы, чего еще желать? «Но что, если парню этого мало? – размышлял Гуров. – Что, если он задумал встать во главе всей бизнес-империи Вершинина? Для этого нужно только одно – чтобы сам глава империи, Вершинин, скончался. Вот тут побудительный мотив более серьезный. Да и способностей для всякого рода злодейств у красивого Жени больше, чем у угрюмого Ромы. Будем держать это в уме…»

– Я вижу, вы что-то задумались, Лев Иванович, – услышал он обращенные к нему слова Насти Вершининой, его соседки справа. – Давайте я вам налью еще один бокал шабли. Сейчас папа будет поднимать тост за маму.

– А это у вас традиция такая – второй тост всегда за Ирину Васильевну пить? – спросил сыщик.

– Да, это повелось с давних пор, еще до моего рождения началось, – кивнула девушка.

– Прекрасный обычай, – похвалил Гуров. – Но я от второго тоста откажусь. Как и от всех дальнейших.

– А почему так? – огорчилась Настя.

– Так мне же после ужина надо еще работать, – объяснил Гуров. – Камеру на кухне вешать. А если я хорошо приму на грудь, я эту камеру так повешу, что из нее ничего видно не будет.

– А может, вам вино в принципе не нравится? – продолжала допытываться девушка. – Может, вы, как наш давний друг Виктор Дмитриевич, видите на столе только крепкие напитки?

– В общем, да, я предпочитаю старый русский напиток, то есть водку, – подтвердил Гуров. – Но шабли я отпил с большим удовольствием. Кстати, про вашего давнего друга, – добавил он, понизив голос. – Я удивился, когда увидел, что он так любит прикладываться к водке. Ведь если он занимается китайской гимнастикой и вообще себя во всем ограничивает, это как-то не совмещается с распитием водки и виски…