Ушаков

Я принес тебе и весточку,
Что твой милый друг на приступе
Пал со славой русска воина.
Он велел отдать кольцо тебе
Обручально, с челобитьицем,
Чтобы красная ты девица
Не кручинилась, не печалилась.
Князь Суворов, наш отец родной,
Смерть отмстил он своих детушек —
Над главами басурман-врагов:
Он, отпев тела геройские,
Поронил слезу отеческу
И по долгу христианскому
Над могилой их поставил крест.

Песня затихла, а все кругом молчали. Было грустно, жаль солдата, его невесту, да и себя немного. Ушаков тоже пожалел себя. Некому отдать было обручальное кольцо. Да и не было его у него. Обручили его с морем, с дальними походами, ласкали его удачливые ветры, и не семейный, а самый настоящий боевой корабль был под ногами у него всю жизнь.

— Ну, спать, братцы, пора. В России будем скоро. Своих встретим. Обрадуются.

Его капитаны

Русский морской флот во времена Ушакова был густо населен опытными морскими командирами, принимавшими участие во многих кампаниях и сражениях. Г. А. Спиридов, А. Н. Сенявин, А. И. Полянский, Ф. А. Клокачев, Е. В. Елманов, П. А. Круз, С. П. Хметевский, Т. Г. Козлянинов, С. К. Грейг, И. Т. Овцын, Я. Ф. Сухотин, А. И. Борисов, П. И. Баскаков, В. Я. Чичагов, И. Л. Голенищев-Кутузов, Е. С. Одинцов, И. М. Одинцов, Н. С. Мордвинов, Ф. Макензи, П. И. Ханыков, А. П. Алексиано, А. В. Мусин-Пушкин, П. Алексиано, П. К. Карцов, В. В. Пустошкин, Г. К. Голенкин, П. И. Пущин, В. П. фон Дезин, Д. Н. Сенявин, А. А. Сорокин и др. А рядом менее способные, но более пронырливые и нахальные — Г. Кушелев, Поль Джонс, М. Войнович, Д. Эльфинстон, Мазини, Траверсе, П. В. Чичагов. Нелегко было пробиться через этот строй к высшим военно-морским званиям, орденам, признанию. Следует сказать, что в этом продвижении был свой строгий порядок. Присуждение высших званий происходило после успешного завершения плавания, выигранного сражения, других испытаний, выдержанных кораблем, эскадрой, флотом. Немало, конечно, и при этом зависело от благосклонности двора, от влияния знатных родственников, фаворитов. Ушаков этого дополнительного коэффициента продвижения не имел. Он был обязан своему таланту, опыту, упорству, знаниям, человеческим качествам. И еще он был обязан в этом своем продвижении, в утверждении своего авторитета своим друзьям-капитанам, своим помощникам по боевому братству, своим подчиненным офицерам, своим сотоварищам. Он им обязан. Но и они ему обязаны своей славой, приобретенным опытом, высочайшим умением.

Ушаков не подбирал себе командиров. Адмиралтейств-коллегия их назначала сама по старшинству, выслуге, успехам. Офицеры обязаны уметь повиноваться и подчиняться. Они и умели. Но через небольшой промежуток времени почти все они исполняли команды своего командира не только по уставному требованию, а по внутреннему убеждению в его правоте, по вере в его знания, опыт и удачу. С Ушаковым они прошли крещение в соленой купели моря. Беспокойную, нелегкую, но возвышенную жизнь. Все они были высокие патриоты, все были люди духовные, одни из самых образованных представителей державы, все десятки раз покидали Родину и, если не погибали, всегда возвращались к ней.

«Чести образец» являл сам Ушаков. И его окружали люди, для которых честь была, может, и внеуставным, но самым высоким понятием.