Ушастыи призрак (СИ)

Стало страшно, честно! Чуть ли не впервые за всю эту странную ночь. Потому что мутная тетка в чулках и платье ни на секунду не сомневалась, что она меня уболтает. Убить человека. Принести в жертву. Совершить преступление и огрести за это по всей строгости, потому что следы замести я, ясен пень, не сумею... Потерять дар.

Что же такое лежало на другой чаше весов, что эта стервь была уверена в моем согласии?

Ведьма словно прочитала мои мысли. Она привстала на носочки, качнулась ко мне так быстро, что я не успела отстраниться. И Оксана проворонила!

Но ничего особо жуткого Алена не сделала, просто коснулась моего уха сухими, горячими губами и прошептала несколько слов. Я их не расслышала, в ушах стоял гул, а все тело было ватным.

— С рассветом, — тихо и очень отчетливо проговорила она, — с рассветом все услышишь и поймешь. Я клятвы не нарушу. До встречи — Кира Понашевская.

Нас околдовали — ничем иным я это объяснить не могла. Потому что ведьма совершенно спокойно опустила телефон обратно в сумочку и пошла к калитке. Не быстро, спокойно, не поворачиваясь и, явно, не опасаясь, что ей прилетит поленом по затылку.

Скрипнула калитка. Трепыхнулся спящий петух и, прокашлявшись, тихонько, неуверенно кукарекнул.

— Выспался? — скривилась хозяйка, — не по зубам тебе эта зараза белобрысая, спи дальше.

— Оксана, — тихо протянула я, — она, похоже, никому из нас не по зубам.

— Сильна, — кивнула та. — Что сказала-то?

— Не знаю! Представляешь? Вроде все расслышала, каждую букву — а не поняла.

— Значит, не по-русски сказала, — Оксана хозяйственно уложила полено на верх аккуратной стопки и полезла на колоду. — Погляжу, на чем приехала, — пояснила она.

Наверное, высовываться из-за забора было не лучшей идеей, но после того, как мы сами впустили врага в свою крепость, все остальные глупости выглядели уже не такими эпичными.

— Внедорожник, — сказала она, — черный, как сапог. Марку не скажу, не разбираюсь я в них. Номера отсюда тоже не вижу, темно. Но садится справа.

— То есть ее привезли? — Соображалка медленно, но включалась, — надо сбегать на гору, позвонить Багрову, чтобы на въезде в город эту кралю караулили. Хотя, джип наверняка нанятый.

— Все равно ниточка, — резонно заметила Оксана, — зови этого, своего. Да Юльку выпускай. Сейчас, чую, будет нам скандал с истерикой.

— Так и за дело, — ответила я и тихонько позвала: "Призрак...".

Пес появился мгновенно, как будто формула: скорость-время-расстояние работала для него как-то иначе. Ткнулся лбом в ладони.

— Молодец, — я погладила лобастую голову, — хорошая работа.

Собакин вильнул хвостом и закрутился по двору, вынюхивая следы. Очень быстро они привели его к калитке, за которой тихонько, но в ночи очень отчетливо заурчал мотор.

Призрак едва слышно заскулил. И поскреб лапой калитку.

— Ты чего? — удивилась я, — Спасибо, конечно, за благородный порыв, но машину тебе не съесть. И не догнать.

— А если его по следу пустить?

Призрак тихонько одобрительно гавкнул.

— Спятила? Триста километров! Он тебе кто — электронный пес Рэсси?

— Ррры... — тихо возразил пес.

— Оба спятили!

Черные умные глаза глядели на меня с почти человеческой укоризной. Призрак встряхнулся и очень выразительно потерся о столбик калитки.

— Ошейник, — дошло до меня, — снять? Но Хукку говорил — нельзя...

— Ррры, — еще тише, но более нетерпеливо повторил пес.

И я решилась.

Кованую пряжку не открывали, кажется, лет сто. Она проржавела и почти вросла в растрепанную кожу. Проще было разрезать ошейник, тем более, нож под рукой, но я, тихо шипя под нос, продолжала воевать с замком. Наконец он поддался и ошейник остался у меня в руках, а пес... вытек из под них туманом и просочился в калитку.

— Черандак! — ахнула Оксана и схватилась рукой за стену.

— Ну, черандак, и что? — Тихо спросила я. — главное, человек хороший.

ГЛАВА 13

— ..Удержи, порог, удержи, скоба,

Удержи, мать-вода, моего врага,

Чтобы не переступила его нога.

Сторож у двери, сторож за дверью.

Ключ, замок, язык.

Да будет так... — я закончила, выдохнула и не без удовольствия полюбовалась целым рядом гвоздей, вбитых по периметру забора. Опозорившийся петух смотрел на меня с одобрением.

— Вот так, — хмыкнул я, — смотри и учись, пока я жива. И, кстати, тебе никуда не пора? Солнце, там, приветствовать?

Дартаньян встрепенулся, взлетел на столбик у ворот — поток воздуха взъерошил мне волосы и поставил челку дыбом. А птиц вытянул голову, безошибочно, как хороший компас повернулся к востоку и закричал мощно, красиво, звонко. На все Большие Рогавки.

— Что дальше? — спросила Оксана.

— Дальше, — я потерла лоб, — надо бы Соне позвонить. У нее профессия такая — много знать. Особенно про публичных личностей, вроде этой госпожи, не к ночи будь помянута, Нери.

— Не нужно, — мягко попросила мама.

Кажется, мы с Оксаной повернулись одновременно, возможно, она даже чуть раньше.

— Соня ничего об Алене не знает. И пусть так остается. Всем будет лучше, твоему папе, Кира, в первую очередь.

Видно, взгляд у меня был очень красноречивым.